Весеннее жертвоприношение - [37]

Но над этим можно было только смеяться. Суеверные люди любят фантазировать.

Ларсен сухо и трезво сказал:

— Думаю, что мы можем плюнуть на всю эту блажь, милостивый господин судья. Она не имеет никакого значения. Гораздо важнее то…

— Что?

— Говорят, что в доме молодой фрекен Тарк в Элистранде появился еще один человек. Этот… таинственный Линд из рода Людей Льда живет сейчас там.

Снивель приподнялся, тяжело навис над столом, опершись пальцами о столешницу. Глаза зловеще заблестели.

— Ну-с! Наконец-то он выполз из своей потайной норы! Это хорошая новость, Ларсен! Мы его быстро схватим. Ты не пригласишь моих людей?

Ларсен исчез. Снивель снова уселся и задумчиво стал пить вино. Он даже не заметил, что обед уже на столе — как обычно несколько блюд. Снивель приучил свой желудок перемалывать зараз большие порции. Это можно было видеть и по нему, хотя он уже и самой природой был создан весьма крупным.

Итак, Хейке Линд из рода Людей Льда наконец объявился! Снивель совершенно не сомневался в том, что именно он все время стоял за спиной маленькой гадкой девки из Элистранда. Спасал ее от разорения, поддерживал ее во все трудные моменты. Иначе расправиться с ней не представляло бы труда.

Проклятое чудовище! Он — семя Сатаны, но Снивель не боится его. Такое доброе безобидное существо, на которое страшно смотреть. Мухи не убьет, а тем более судью! С ним надо покончить как можно быстрей!

В гостиную нерешительно вошли трое мужчин. Одеты они были довольно хорошо, но стоило только взглянуть на их лица и сразу становилось понятно, что они не из лучших детей Господа Бога. Удивительно, как точно характер находит отражение в выражении лица. Он может быть отражен в той или иной вульгарной, незначительной черте, в манере открывать рот или расчесывать волосы или в любом другом. Один из этих троих обладал столь явно грубой внешностью, поведением, что не оставалось никакого сомнения в том, что он из себя представляет. Двое других выглядели лучше и могли скрыть свою профессию: уничтожение многочисленных недругов Снивеля.

Он отобрал их из преступников в процессе своих судейских обязанностей. Спас им шкуру от беспощадного суда, требуя от них взамен помощи для себя. Если они попытаются сбежать, то у него есть документы, где описаны их злодеяния. В Норвегии им покоя не будет. У Снивеля везде связи, и они знают, что тут же будут снова схвачены.

— Я полагаю, вы слышали о госте в Элистранде?

— Да, — пробормотали они. — Слышали.

— Узнайте обо всех его поездках, всех перемещениях! Конечно, он спит вместе с девчонкой, — как он мог позволить себе такое сейчас, — но он иногда и выходит из дома.

— Нет, господин, он спит в своем доме. Небольшом домике во дворе. Это сообщил нам наш осведомитель.

Снивель свирепо уставился на них.

— Ну! Тогда сожгите этот дом. Сегодня ночью, он и удрать снова не сможет.

— Ничего не получится, милостивый господин судья. После нашей предыдущей попытки они на каждую ночь выставляют теперь противопожарных охранников. И собак, которые бегают свободно по двору.

— Хм. Тогда скажите своему осведомителю, чтобы он узнал, когда он выезжает, и пусть он вам сообщит об этом заблаговременно.

— Хорошо, господин судья. Короткий процесс?

— Очень короткий. И спрячьте труп!

— Будет сделано, господин судья.

— И вы помните, что должны покончить с девчонкой, быстро, как только появится возможность?

— Конечно.

— Отлично! Я хочу, чтобы в моем уезде было спокойно.

Они повернулись, чтобы уйти.

— Подождите, — крикнул Снивель, вышел из-за стола и подошел к ним. Но не близко. Он хотел держать их на расстоянии. По крайней мере, по двум причинам.

Посмотрел им жестоко в глаза, словно хотел устрашить их на всякий случай.

— Я приехал домой и услышал, что почти половина прислуги сбежала из-за слухов о привидениях! Вы что-нибудь заметили?

Они изобразили на своих лицах презрительные мины.

— Ерунда! — сказал один из них.

Снивель хотел было рявкнуть: «Не разговаривать таким тоном в моем доме!» Однако сдержался. Раздражать их нет смысла. Платил им, разумеется, хорошо, это он должен делать, ибо игра стоила свеч. Но доверять не доверял.

Снивель отпустил их.

Сам же сел и глубоко задумался, как будто винные пары дали ему тему для раздумий.

Итак, Хейке Линд осмелился появиться здесь в уезде! В той части души Снивеля, где должна находиться совесть, что-то неприятно зашевелилось. Но совесть он задавил в себе давно. Неудовлетворенность, скорее всего, была вызвана тем, что он почувствовал появление угрозы. Он мог кричать сколько угодно, что Гростенсхольм принадлежит ему, он и кричал так всегда и везде и даже сам поверил в это, но факт остается фактом: законного владельца зовут Хейке Линд из рода Людей Льда. Утверждения Снивеля о том, что он располагает письмом от матери деда Хейке, Ингрид Линд, является блефом, это понимали все, кто знал Ингрид. В письме якобы было сказано, что, если в течение трех лет не объявится законный наследник, Гростенсхольм переходит к судье в качестве вознаграждения по иску. А судью в это время звали Снивель. Он может владеть поместьем по своему усмотрению.

Ничего подобного Ингрид не писала. Хейке, этот неизвестный наследник, объявился спустя четыре с половиной года после ее смерти. Сейчас он требовал восстановления своих прав. Снивель возмущенно фыркнул. Хейке из рода Людей Льда, скотина, выполз откуда-то из подземелья, где иначе он мог находиться? Выродок Дьявола! Неужели он еще раз осмелится вступить в борьбу с назначенным королем судьей? Он и эта дерзкая девка из Элистранда? Один раз им удалось выиграть. Но тогда они выступили против слабака Сёренсена, племянника Снивеля. Снивель вынужден был даже прогнать его, потому что он стал настоящим бременем. Хорошо, теперь он наказан и думать о нем не стоит. Сам же судья чуть было не оказался в одной с ним шайке. Спасибо, что адвокат Людей Льда Менгер смертельно заболел и больше не может строить козни против Снивеля! Но где же он сейчас, этот Менгер? Люди Снивеля пытались разыскать его повсюду, чтобы обезопасить, но он словно сквозь землю провалился.