— Прости меня, Винга, — тихо произнес он ей на ухо. — Я был глуп.
— Нет, нет, это ты должен простить меня! Можешь забыть все, что я тебе наговорила?
— Не хочу. Твои слова помогли мне многое понять.
— Но я не имела права говорить так! Ты самый прекрасный на свете, Хейке!
Он посмотрел сверху вниз, ей в лицо.
— Что-нибудь случилось, Винга?
— Расскажу позднее.
— Хорошо. А сейчас пойдем к Нильсу. Он недалеко.
Держась за руки, они двинулись в путь. Винга глубоко вздохнула. Она нашла своего Хейке. Но воспоминания об испытанном еще не покинули ее. Еще не раз она будет вспоминать все и бичевать себя.
Они продолжали бродить по ярмарке — Нильс, Хейке и она. Нильс продолжал без умолку болтать, а Вингу радостное настроение покинуло полностью. Она возненавидела гомон, людей, украшения и до смерти боялась встретиться с кем-нибудь из тех отвратительных мужчин, которые заставили ее пережить такие неприятные минуты. Она то и дело дергала Хейке за подол плаща: «Может, пойдем домой?» И он отвечал: «Сейчас пойдем».
Но Нильс тащил их все дальше, а им не хотелось его обижать, он был милым и приятным юношей. Он был полностью ослеплен Вингой, а Хейке, давший обещание самому себе больше не ревновать, стал думать о подруге Нильса, а не о своих чувствах и произнес:
— Взгляни, Нильс, какая прекрасная шаль! Ты не хочешь купить ее для своей подруги?
Нильс, которого эти слова застали врасплох, покраснел, а Винга восхищенно воскликнула.
— У тебя есть подружка, Нильс? Ой, как чудесно! Мы должны как-нибудь увидеть ее, обещай! Хейке, мы поможем ему немного деньгами, не так ли? И он сможет выбрать что-нибудь поистине красивое.
И тут Нильс понял, что шансов у Винги он не имеет. А Хейке осознал, что он ревновал беспричинно. И все закончилось тем, что они выбрали самую красивую шаль из продававшихся (правда, не все они придерживались мнения, что эта шаль была самой красивой, но все решил вкус Нильса). Сделав покупку, они отошли от ларька.
Но тут случилось такое, что потрясло их, каждого по-своему, что заставило Вингу увидеть себя в очень неприятном зеркале. Они уже уходили с территории ярмарки, когда Нильс остановился перед маленьким ларьком, которого раньше они не видели. Над ларьком была небольшая крыша, а внутри сидела молодая женщина, по всей видимости цыганка.
— Гадалка, — сказал Нильс. — Рискнем?
— Да, — согласилась Винга. Хейке промолчал.
Женщина необыкновенной красоты заметила, что они в нерешительности, и поспешила пригласить их к себе. Они неуверенно подошли к ней, потому что не знали, сколько это будет стоить. Но когда услышали, что цена подходящая, решили попробовать. Наибольшее рвение проявлял Нильс, его и пустили к гадалке первым.
Цыганка, сверкнув невероятно красивыми, черными, как ночь, глазами, пообещала ему пять детей и счастливую жизнь. Не очень богатую, но и не бедную. Он серьезно заболеет, но переборет болезнь. Нет, жить он будет не в крупном городе. Он вернется домой, женится на любви своей молодости и… да, не связал ли он себя с лекарственными средствами в своей профессии?
Тогда они поняли, что эта женщина обладает недюжинными способностями. Она не предвещала, как обычно, долгую жизнь, темную опасную женщину и кучу денег. Цыганка знала свое дело.
— Теперь моя очередь, — сказала Винга и протянула руку. Цыганка взяла ее и долго изучала.
— Где это ты побывала? — медленно произнесла она. — Здесь тень…
— Может, я не промыла руку, — весело заявила Винга.
Женщина быстро взглянула на нее и тут же снова посмотрела вниз на руку.
— Твоя жизнь подвергалась опасности. Я имею в виду настоящую опасность. Я вижу призрак царства смерти!
— Может быть, — посерьезнев, сказала Винга. — Недавно, не так ли?
— Совсем недавно.
— Я думаю, вы можете оставить это, — прозвучал глубокий голос Хейке. — Это прошедший этап. Каково ее будущее?
Цыганка сосредоточилась и сказала:
— Я вижу борьбу, жестокий бой со злым человеком. Чем он закончится, не могу сказать, но у тебя будет долгая жизнь, девочка моя. Родишь одного ребенка. Брак твой будет полон любви. Будет печаль, но и много радости. Должна сказать, что твоя рука, хотя и исключительно выразительна, но не показывает твоего супруга, и всего я не понимаю.
Она отпустила руку Винги. Та с удовольствием послушала бы цыганку еще, но ей стало немного страшно, и она отказалась от такого намерения.
— Ну а теперь Хейке, — воскликнул Нильс.
— Не хочу гадать, — быстро сказал он. Женщина подняла на него взгляд. Выражение ее лица было трудно описать.
— Все же давай я тебе погадаю. Это может оказаться интересным. Не глядя на твою руку, я вижу, что твоя судьба соединится с судьбой этой девочки.
Оба стоявших рядом кивнули в знак согласия головами.
— Итак! Давай руку, это не опасно.
Хейке кусал губы. Но, немного подумав, протянул руку. Весьма нерешительно.
Цыганка взяла ее. Они увидели, как ее лицо медленно стало бледнеть. Затем она осторожно и решительно загнула пальцы Хейке в кулак.
— Тебе гадать я не буду, — тихо произнесла она.
— Да, я знал, — ответил Хейке.
— Что? — испуганно воскликнула Винга. — Его ожидает плохое?
Цыганка серьезно посмотрела на нее.
— Это не касается его будущего. Но могу сказать, что его линия жизни… бесконечна! И это только лишь малая часть того, что я увидела!
