Весёлый Пушкин, или Прошла любовь, явилась муза… - [30]

Пушкин был не то что ленив, а склонен к мечтательному созерцанию. Тургенев же, хлопотун ужасный, вечно одержим жаждой деятельности. Пушкин этим частенько злоупотреблял. Бывало, лежит на диване, входит Тургенев. Пушкин ему: «Иван Сергеевич, не в службу, а в дружбу – за пивом не сбегаешь?». И тут же спокойно засыпает обратно. Знает: не было случая, чтоб Тургенев вернулся. То забежит куда-нибудь петицию подписать, то на гражданскую панихиду. А то испугается чего-нибудь и уедет в Баден-Баден.

Без пива же Пушкин остаться не боялся. Слава богу, крепостные были. Было кого послать.

Тургенев мало того, что от природы был робок, его еще Пушкин с Гоголем совсем затюкали: проснется ночью и кричит: «Мама!». Особенно под старость.

Пушкин шел по Тверскому бульвару и встретил красивую даму. Подмигнул ей, а она как захохочет: «Не обманывайте, – говорит, – Николай Васильевич, лучше отдайте три рубля, что давеча в буриме проиграли». Пушкин сразу догадался, в чем дело «Не отдам, – говорит, – дура». Показал язык и убежал. Что потом Гоголю было…

Лев Толстой очень любил детей, а взрослых терпеть не мог, особенно Герцена. Как увидит, так и бросается с костылем и все в глаз норовит, в глаз. А тот делает вид, что не замечает. Говорит: «Ох, Толстой, ох, Толстой…».

Однажды Гоголь переоделся Пушкиным, а сверху нацепил маску и поехал на бал-маскарад. Тут к нему подпорхнула прелестная дама, одетая баядерой, и сунула ему записочку. Гоголь читает и думает: «Если это мне как Гоголю, что, спрашивается, я должен делать? Если это мне как Пушкину, как человек порядочный, не могу воспользоваться. А что, если это всего лишь шутка юного создания, избалованного всеобщим поклонением? А ну ее». И бросил записку в помойку.

Однажды Гоголь переоделся Пушкиным и пришел в гости к Державину Гавриле Романовичу. Старик, уверенный, что перед ним и впрямь Пушкин, сходя в гроб, благословил его.

Тургенев хотел стать храбрым, как Лермонтов, и пошел покупать саблю. Пушкин проходил мимо магазина и увидел его в окно. Взял и закричал нарочно: «Смотри-ка, Гоголь (а никакого Гоголя с ним не было), смотри, смотри-ка, Тургенев саблю покупает, давай мы с тобой ружье купим». Тургенев испугался и в ту же ночь уехал в Баден-Баден.

Лев Толстой и Федор Михайлович Достоевский, царствие ему небесное, поспорили, кто лучше роман напишет. Судить пригласили Тургенева. Толстой прибежал домой, заперся в кабинете и начал скорее роман писать – про детей, конечно (он их очень любил).

Достоевский сидит у себя и думает: «Тургенев – человек робкий. Он сейчас сидит у себя и думает: «Достоевский – человек нервный, если я скажу, что его роман хуже, он и зарезать может». Что же мне стараться? Все рано денежки мои будут». (Это уже Достоевский думает). На сто рублей спорили. А Тургенев сидит в это время у себя и думает: «Достоевский – человек нервный. Если я скажу, что его роман хуже, он и зарезать может. С другой стороны, Толстой – граф. Тоже лучше не связываться. А ну их совсем».

И в ту же ночь уехал в Баден-Баден.

Федор Михайлович Достоевский, царствие ему небесное, тоже очень любил собак, но был болезненно самолюбив и это скрывал (насчет собак), чтобы никто не мог сказать, что он подражает Лермонтову. Про него и так уж много чего говорили.

Однажды Федор Михайлович Достоевский, царствие ему небесное, поймал на улице кота. Ему надо было живого кота для романа. Бедное животное пищало, визжало, хрипело и закатывало глаза, а потом притворилось мертвым. Тут он его отпустил. Обманщик укусил, в свою очередь, бедного писателя за ногу и скрылся. Так и остался невоплощенным лучший роман Федора Михайловича «Бедные животные». Про котов.

Лев Толстой очень любил детей и писал про них стихи. Стихи эти списывал в отдельную тетрадку. Однажды после чаю подает тетрадь жене: «Гляньте, Софи, правда, лучше Пушкина?» – а сам сзади костыль держит. Она прочла и говорит: «Нет, Левушка, гораздо хуже. А чье это?». Тут он ее по башке – трах! С тех пор он всегда полагался на ее литературный вкус.

Однажды Гоголь написал роман. Сатирический. Про одного хорошего человека, попавшего в лагерь на Колыму. Начальника лагеря зовут Николай Павлович (намек на царя). И вот он с помощью уголовников травит этого хорошего человека и доводит его до смерти. Гоголь назвал роман «Герой нашего времени». Подписался: «Пушкин». И отнес Тургеневу, чтобы напечатать в журнале. Тургенев был человек робкий. Он прочитал рукопись и покрылся холодным потом. Решил скорее ее отредактировать. И отредактировал. Место действия перенес на Кавказ. Заключенного заменил офицером. Вместо уголовников у него стали красивые девушки, и не они обижают героя, а он их. Николая Павловича он переименовал в Максима Максимовича. Зачеркнул «Пушкин» и написал «Лермонтов». Поскорее отправил рукопись в редакцию, отер холодный пот со лба и лег спать. Вдруг среди сладкого сна его пронзила кошмарная мысль. Название. Название-то он не изменил! Тут же, почти не одеваясь, он уехал в Баден-Баден.

Шел Пушкин по Тверскому бульвару и увидел Чернышевского. Подкрался и идет сзади. Мимо идущие литераторы кланяются Пушкину. А Чернышевский думает – ему; радуется. Достоевский прошел – поклонился, Помяловский, Григорович – поклон, Гоголь прошел – засмеялся и ручкой сделал привет – тоже приятно, Тургенев – реверанс. Потом Пушкин ушел к Вяземскому чай пить. А тут навстречу Толстой, молодой еще был, без бороды, в эполетах. И не посмотрел даже. Чернышевский потом писал в дневнике: «Все писатили харошии, а Толстой – хамм. Патамушто граф».