Весёлый Пушкин, или Прошла любовь, явилась муза… - [20]

Из письма баронессы С. М. Дельвиг А. Керн, 1830

* * *

«Мне рассказали анекдот о Пушкине. Кто-то, увидав его после долгого отсутствия, спрашивает: «Что это, дорогой мой, мне говорят, что вы женитесь?» – «Конечно, – ответил тот. – И не думайте, что это будет последняя глупость, которую я совершу в своей жизни». Каков молодец! Приятно это должно быть для невесты. Охота идти за него!»

Из письма А. Я. Булгакова К. Я. Булгакову, 1830

* * *

В. А. Нащокина в своих воспоминаниях о Пушкине приводила забавный эпизод: «Когда Павел Войнович [Нащокин] был еще холост, Пушкин проездом через Москву, остановившись у него, слушал, как какой-то господин, живший в мезонине против квартиры Нащокина, целый день пиликал на скрипке одно и то же. Это надоело поэту, и он послал лакея сказать незнакомому музыканту: «Нельзя ли сыграть второе колено?».

Конечно, тот вломился в амбицию».

* * *

Пушкин приехал в Москву с намерением сделать предложение Наталье Николаевне Гончаровой. По обыкновению он остановился у Нащокина. Собираясь ехать к Гончаровым, поэт заметил, что у него нет фрака.

«Дай мне, пожалуйста, твой фрак, – обратился он к Павлу Войновичу. – Я свой не захватил, да, кажется, у меня и нет его». Сватовство оказалось удачным, что поэт в значительной мере по своей обычной суеверности приписывал «счастливому» нащокинскому фраку.

* * *

Пушкин уехал на время в Болдино, выехать не смог из-за разразившейся холеры и пытался поддерживать со своей невестой романтическую переписку. Однако Наталья Ивановна Гончарова, мать Натальи Николаевны, неутомимо руководила пером дочери, вынуждая ее делать практические наставления жениху строго соблюдать посты и чаще молиться богу. Наталья Николаевна расстраивалась, плакала, но писала богоугодные маменькины рекомендации.

* * *

Пушкин, отправляясь в Болдино, гостил в Нижнем, часто общался с губернаторшей Бутурлиной. Шуточные тирады поэта запоминались надолго. Диалог состоялся в холерный год.

– Что же вы делали в деревне, Александр Сергеевич? – спросила строго Бутурлина, не ожидая от поэта с длинными ногтями ничего практического. – Скучали?

– Было так некогда, Анна Петровна. Я даже проповеди говорил, – подыграл ей шутник.

– Проповеди?! – в крайнем изумлении переспросила губернаторша.

– Да, да, в церкви, с амвона. По случаю холеры. Увещевал их. Говорил следующее: «И холера послана вам, братцы, оттого, что вы оброка не платите, пьянствуете. А если вы будете продолжать так же, то вас будут сечь. Аминь!».

* * *

Наталья Ивановна, будущая теща Пушкина, считалась женщиной умной и некоторым образом начитанной, однако манеры имела грубые и, как принято было говорить в те времена, «какую-то пошлость в правилах». Две тысячи душ в имении не спасали Гончаровых от безденежья и вечного беспорядка в делах. В Москве семья жила почти бедно, и, когда Пушкин приходил с визитами в качестве жениха, Наталья Ивановна старалась выпроводить его до обеда или до завтрака. Дочерей имела обыкновение хлестать по щекам, а на балы частенько отправляла в рваных башмаках и старых перчатках. Невеста, Наталья Николаевна, сетовала близким друзьям на беспрестанные ссоры жениха с maman, дурные манеры которой грозили расстроить помолвку. Будущая теща часто напоминала Александру Сергеевичу, что он вступает к ней в семейство и должен вести себя не только соответственно, но и подобающе. Пушкин не спускал ей грубости и с вызовом ответствовал: «Это дело вашей дочери, я на ней хочу жениться, а не на вас!». В отместку будущая теща вмешивалась в переписку дочери и диктовала колкости жениху. Наталья Николаевна послушно писала чужой текст, но только после отметки P. S. по договоренности с Александром Сергеевичем, чтобы грубая импровизация будущей тещи не нарушала романтического настроя письма невесты.

* * *

Пушкин часто навещал своих соседей – вдову генерала Новосильцева Наталью Алексеевну с сыном и дочерями. Гостеприимный дом всегда был рад видеть поэта у себя в гостях. Дочери Анастасия и Варенька живо интересовались творчеством Александра Сергеевича. Как-то вечером грустный Пушкин сидел в гостиной и молча рисовал что-то на бумаге. Наталья Алексеевна с укором в голосе спросила соседа:

– Зачем вы убили Ленского? Варя весь день вчера плакала!

Шестнадцатилетняя Варенька присутствовала при разговоре, и Пушкин обратился к ней:

– Ну а вы, Варвара Петровна, как бы кончили эту дуэль?

– Я бы только ранила Ленского в руку или плечо, и тогда Ольга ходила бы за ним, перевязывала бы рану, они бы друг друга еще больше полюбили! – простодушно ответила девушка.

– А вы как кончили бы дуэль? – обратился Александр Сергеевич к Наталье Алексеевне.

– Я ранила бы Онегина. Татьяна бы за ним ходила, и он оценил бы ее и полюбил, – убедительно завершила свою версию вдова генерала.

– Ну нет, он Татьяны не стоил, – задумчиво произнес Пушкин.

* * *

Александр Яковлевич Булгаков, дипломат, сенатор, летописец жизни русской аристократии ХIX века, вспоминал, что уже через неделю после свадьбы Пушкина и Натальи Гончаровой в свете появились стихи неизвестного автора, посвященные торжественному событию:

Хочешь быть учтив – поклонись,