Весёлые солдатские истории - [14]
У сержанта оказалось кирпично-красное от загара лицо и рыжеватые брови.
— Допрыгался, говорю? Ты чей будешь?
Сорокину совсем не хотелось разговаривать с этим человеком, но попробуй тут не поразговаривай, когда даже подняться на ноги не можешь, не придерживая одной рукой трусы!
— Я — Сорокин, — хмуро сказал он.
— Ах, ты ещё и обманщик! — сердито сказал сержант. — Испугался, что родителям доложу? Признавайся, как твоя фамилия?
— Сорокин, — обиженно повторил Сорокин.
— Ну вот что, друг, — сказал сержант, — ты мне не заливай, я тут второй год служу, всех офицеров знаю, нет у нас такого — Сорокина…
— А я не офицерский, — сказал Сорокин, пошмыгивая носом, — я к брату приехал… К рядовому Сорокину.
И тут он заметил, что сержант несколько смутился. И как это нередко бывает со взрослыми, от смущения рассердился ещё больше.
— Видишь ведь, что люди делом заняты. Серьёзным делом. Может быть, даже самым серьёзным, серьёзнее не бывает. Зачем мешать? Под руки зачем лезть? Чтобы этого больше никогда не было! Понял? Щавелёв! — крикнул он. — Принеси-ка хлопцу обмундирование!
Появился сутулый Щавелёв, и — о чудо! — у него в руках Сорокин-младший увидел свою рубашку и свои штаны. Какая это была замечательная рубашка и какие замечательные штаны! Ни у кого никогда не было рубашки и штанов замечательнее!
Одеваться Сорокина не пришлось уговаривать. Он очень вежливо попрощался с солдатами и вылетел на улицу. И тут сразу же попал в объятия Сорокина-старшего, который как раз возвращался после бесплодных поисков.
Какие именно слова он произнёс, увидев своего брата, пожалуй, не стоит рассказывать. Об этом нетрудно догадаться. Но всё равно Сорокин-младший был счастлив.
5. Что сказала мама
— Какой стыд! Какой стыд! — сказала мама братьев Сорокиных. — Неужели мы для того ехали сюда тысячу двести километров, чтобы моего сына, как поросёнка, мыли под душем?! И чтобы потом он сидел полуголый, как какой-нибудь арестант! И позорил бы нашу семью на весь гарнизон! Какой стыд! Какой стыд!
Мама братьев Сорокиных так расстроилась, что хотела немедленно отправиться обратно домой, но потом всё-таки передумала и осталась.
— Только смотри — от меня ни шагу! — строго сказала она Сорокину-младшему.
Они поселились в гостинице неподалёку от военного городка. И хотя гостиница тоже была военная и там жили военные люди, Валерка понял, что теперь путь в военный городок для него закрыт. Одно дело въехать туда на газике вместе с замполитом роты, в которой служит твой брат, а другое — явиться самому.
И теперь в первый раз Сорокин всерьёз пожалел о своём поступке: не случись всей этой истории, может быть, их поселили бы и в самом военном городке, кто знает…
— Ты бы хоть о своём брате подумал, — ещё сказала мама, — каково ему теперь перед командирами?..
6. Что сказал Сорокин-старший
— Да, — сказал Сорокин-старший. — Да. Мне вполне хватает собственных неприятностей. (Последнюю фразу, правда, он произнёс не вслух, а про себя.) И ты учти, что если в армии каждый будет разгуливать, где ему вздумается, и вообще делать, что его душа пожелает, то это будет не армия, а…
И тут Сорокин-старший остановился, потому что в тех словах, которые он сейчас говорил, ему почудилось вдруг что-то очень знакомое. Как будто он не раз уже их слышал.
А когда Сорокин-старший сообразил, от кого он эти слова слышал, он окончательно смутился. Потому что слышал он их от старшины роты. И говорились они, эти слова, в назидание ему, рядовому Сорокину.
— Подумай сам, что получится, — сердясь на самого себя, сказал он Валерке, — сегодня ты забрёл к химикам, в учебное подразделение…
— А что они делали? — быстро спросил Валерка.
— Это химики-разведчики. Сейчас они учатся. А вот если война начнётся, если враг, допустим, применит отравляющие вещества или сбросит атомную бомбу, химики первыми пойдут в заражённую зону со своими приборами, чтобы определить, сильно ли заражена местность… И людей, тех, кто попал в заражённую зону, спасать будут — вот как тебя сегодня… Я и говорю: сегодня ты забрёл к химикам, а завтра тебя, может быть, занесёт на стрельбище! Под пули. Так, что ли? — Теперь Сорокин-старший уже говорил вроде бы своими словами, и это его воодушевило. Сейчас самое время было рассказать какую-нибудь назидательную историю, поучительный случай, но в голову, как назло, лезли лишь всякие пустяковые забавные происшествия. — И вообще в армии с оружием, да с солдатским снаряжением, да с техникой шутки плохи. Вот я тебе расскажу сейчас историю про одного человека из нашего взвода. Человек этот считал себя очень хитрым…
И опять Сорокин-старший прервал себя на полуслове, заколебался вдруг, рассказывать дальше или нет, потому что хитрым человеком был он сам. Но Валерка уже насторожился, и отступать было поздно.
— И вот в самом начале солдатской службы, когда взводу выдавали противогазы, этот человек решил словчить. Он подумал, что если возьмёт противогаз размером побольше, то ему в этом противогазе будет легче дышать, а значит, и легче работать и легче бегать. И вообще будет легче, чем остальным. Он так и сделал. Правда, старшина, который выдавал противогазы, всё норовил дать ему маску поменьше, но тот человек всё-таки сумел убедить старшину. «Ладно, посмотрим», — сказал старшина. И этот хитрый человек тогда не обратил внимания на эти его слова, на это «посмотрим». А напрасно.
