Веселое и грустное - [14]

Конечно, штаны — это не железная кольчуга. Их не найдешь в древнем кургане. Здесь надо делать упор на умозрительный метод. Больше предположений, обобщений и рассуждений. Ты знаешь, на фоне пифагоровых штанов можно развернуть колоссальную картину эволюции поступательного исторического развития материальной культуры. Впрочем, эволюция не годится. Она же проходит без скачков. А штаны — это сплошные скачки. Достаточно вспомнить молниеносный крен нежной половины человечества в сторону брючного облачения. А дудочки, клеш, джинсы — все это скачки!

Говоришь, не пройдет? Бред сивой кобылы? Ладно, не буду спорить. А что если вместо пифагоровых штанов я возьму шапку Мономаха? По-моему, шикарная идея. Протолкнуть мыслишку насчет шапкозакидательства. Или копнуть, почему тяжела шапка Мономаха? Наверное, это связано с производственным браком. А коли так, то можно увязать с современностью. Осветить проблему ГОСТа, уцененных товаров, выставок-продаж, торговли без продавца…

Ну, чего ты ржешь, как конь ретивый? Не актуально? Ни в какие ворота? Постой, а если вместо шапки Мономаха взять Тришкин кафтан. Ей-богу, в этом есть что-то рациональное. Что — тоже блеф? Ну так подскажи же сам, какую мне тему взять для диссертации. Или научи, как угадывать номера «Спортлото». Не могу же я жить без «Жигулей».

НИКТО НЕ ОСУДИТ

Генеральный директор цукатно-мармеладного объединения Мокрецов строго сказал директору цукатной фабрики Удальцову:

— Взгреть тебя надо, брат!

— За что?

— За коллективную пьянку. Строгача хватит? Или добавить еще занесение в личное дело?

— Обвинение опровергаю, — с достоинством ответил Удальцов, — не было пьянки. Провели «Огонек». С тостами. Я первый провозгласил здравицу в честь процветания нашей фирмы и… лично вас. Председатель фабкома подкрепил меня тостом за новые успехи на трудовом фронте.

— Что это за тосты? — тембр голоса Мокрецова значительно смягчился.

— Так ведь «Огонек» проходил под девизом «Пищевик — профессия гордая». На высоком идейном уровне. Перед каждой рюмкой производственный тост за высокую фондоотдачу и низкую себестоимость продукции. Потом пели «Солдатушки, бравы ребятушки», плясали «Барыню» и танцевали буги-вуги. Вечер закончился мужским разговором на тему: «Берегите женщин».

Ситуация круто изменилась. Наказывать за столь полезное мероприятие было как-то неудобно. И вместо строгого выговора Удальцову объявили благодарность за проявленную инициативу и крепкую связь с массами.

Пример цукатников воодушевил мармеладников. Идея коллективного вечера с тостами их окрыляла. Смущал только девиз, поскольку на мармеладной фабрике преобладало женское сословие. После непродолжительных дебатов сошлись на том, что свой «Огонек» мармеладники проведут под девизом «А я люблю женатого».

Веселый девичник прошел на весьма приличном уровне, подкрепленном солидной суммой из фонда культурно-массовой работы. Директриса первой произнесла тост за тургеневских женщин и стахановок тридцатых годов, председательша фабкома предложила выпить за взаимную любовь и успешное выполнение плана оргтехмероприятий. Были еще волнующие тосты за брызги шампанского, черные ресницы, любовь с первого взгляда, за новые достижения в косметике и победы в космосе. Потом дружно спели «В жизни раз бывает восемнадцать лет», кружились в хороводе и танцевали летку-енку. Вечер закончился дискуссией на тему: «Берегите мужчин».

Изысканный девичник мармеладников больно ранил мужское самолюбие цукатников. В ответ они с широким размахом провели «Огонек», посвященный дню штангиста. Девиз «Эй, ухнем» удивительнейшим образом соответствовал духу проводимого мероприятия. Мармеладники не остались в долгу, ответив многоголосием «Огонька» у «А ну-ка, девушки!» Затем изобретательные женщины с небольшими интервалами провели еще «Огоньки» на темы: «Все еще впереди» и др.

Цукатники явно растерялись. Дерзкие действия соперников их ошеломили. Компенсируя скудость своей фантазии, они в срочном порядке организовали «Огонек» в честь начала отопительного сезона. После очередных идейно-выдержанных тостов гремели тематически направленные мелодии: «Не кочегары мы, не плотники» и «Догорай, моя лучина!»

Все мыслимые и немыслимые фонды истощены во имя высокого уровня тематических «Огоньков». Последнее мероприятие цукатники решили провести на средства кассы взаимопомощи, о чем Удальцов любезно известил генерального директора:

— Милости просим на «Огонек» под девизом «Никто с вас не спросит, никто не осудит».

— Ошибаешься, дружок, — саркастически ответил Мокрецов, — уже спросили и осудили. Начет имею в сумме месячного оклада. А с тебя шкуру спущу!

ХОТЯ БЫ ТРОЙКУ…

— Ну-с, молодой человек, какой у вас вопрос?

— Сельскохозяйственные животные!

— Так что же интересного вы мне расскажете об этих сельскохозяйственных животных?

— Эти животные обитают в животноводстве!

— Точно так же, как плоды в плодоводстве. Тут вы абсолютно правы. Однако хотелось бы услышать нечто более конкретное. Что вы, например, знаете о корове, которая дает людям молоко. Надеюсь, вам знаком этот напиток?

— А какой он на цвет?

— Молоко бывает только белым. Это вам не портвейн.