Веселье сердечное - [11]

Шрифт
Интервал

И вот недавно писатель Сергей Михайлович Голицын, который знал и любит Шергина, спросил меня:

— А помните, как Борис Викторович называл газету — «Культура и смерть»? Так вы почитайте. Номер пятнадцатый от тридцатого мая сорок седьмого года.

Я прочитал. Не хочется называть автора статьи «Против опошления народного творчества». Впрочем, назову: Вик. Сидельников. Не знаю, что это — псевдоним или фамилия. Лучше бы псевдоним. Не хочу и цитировать статью, но надо:

«Книга Шергина псевдонародна. С каждой страницы ее пахнет церковным ладаном и елеем, веет какой-то старообрядческой и сектантской „философией“. Редактор книги т. Циновский и издательство отнеслись к порученному делу безответственно».

Эта ложь по тем временам была убийственна.

Не знаю я судьбы т. Циновского, не знаю даже его имени, но думаю, что сейчас самое время сказать наконец ему спасибо.


Настал для меня час подать заявление в Союз писателей. У меня уже вышло несколько книжек для детей, «норму», нужную для вступления в Союз, я выполнил.

Бориса Викторовича я считал своим духовным учителем и мечтал, конечно, получить от него рекомендацию. Но заговорить на эту тему долго не решался. Не хотелось, чтобы он думал, что мне нужно от него больше, чем он мне уже дал. Вот как неловко записал, черт подери. Ну, ладно. Подъехал я к Мише с этой темой: так, мол, и так, прямо и не знаю…

Михаил Андреевич руками замахал, дескать, дядя Боря к тебе всей душой, а ты… короче, беги в магазин, а я буду котлеты жарить. Так и получил я эту чудесную рекомендацию за столом с котлетами и винегретом. Лариса Викторовна записывала, Борис Викторович диктовал, а Михаил Андреевич меня по спине хлопал.

Пораженный до глубины души тем, что оказался в рекомендации «неутомимым путешественником» и «истинным художником», я ел котлеты и думал: вот как… счастье-то наконец привалило! Дурацкая радость и гордость распирали меня тогда, как, впрочем, и сейчас распирают. Какие еще литературные медали нужны?

Бегу по Садовому вокруг Москвы:

— Вон как Борис Шергин мне написал!

Михаил Андреевич Барыкин был мне добрым другом. Душевный он был человек. Мягкий.

Вот как-то позвонил, а голос хриплый, сиплый, как из парилки:

— Дядя Боря скучает, печалится… намек понял?

И я побежал на Рождественский.

А Борис Викторович не скучал, курил папироску, клал бычки на пенек.

— Прилетел соколом, — сказал он. — Да от Красных ворот лететь недалеко.

Михаил Андреевич накрыл стол. Объявился портвейн. Мы с Мишей выпили.

— Это Миша скучал, — смеялся Борис Викторович. — Посидеть не с кем. Я-то ему надоел.

— Ну дядя Боря, — сипел Михаил Андреевич, — ну, несправедливо… Юрий Осипыч может подумать… а это неверно, да ты и сам говорил…

Здесь, читатель, я должен сказать, что Борис Викторович в рот спиртного не брал никогда в жизни, даже не пробовал. Это я пишу не для того, что сейчас модно не пить. Это — правда. Чокнется с нами, если пристанем: «Ух, крепка, забориста», — а не выпьет. Нас, впрочем, не осуждал никогда, а в назидание читал на память из «Устьянского правильника» — рукописной книги XVIII века:

— Пьянство у доброго мастера хитрость отымает, красоту ума закоптит. А скажешь: пьянство ум веселит, — да ведь так и кнут веселит худую кобылу.

Вдруг пришел странный человек. В очечках. Его звали Илья. Он был скрипач и пианист.

— Давай, Миша, сыграем, — сказал Илья. — Мы ведь с тобой старые лабухи.

Стали строить контрабас к роялю, у соседей нашлась гитара, стали ее строить к контрабасу.

Долгий, долгий вечер играли мы втроем «Брызги шампанского», «На сопках Маньчжурии», «Грустный бэби», «О, Сан-Луи». И пели!

Борис Викторович слушал нас и смеялся и никогда не сказал, что мы играем что-то чуждое ему. Он радовался, если у нас получалось. По всем законам песенного времени и пространства Борис Шергин — последний исполнитель тысячелетних былин — должен был сказать: «У нас на Севере поют не так».

— Хорошо, — радовался он. — Как у нас на Севере.

Долго сидели мы, и вечера не хватило. Прихватили ночь — все расстаться не могли…

…А дни, как гуси, пролетали.


Отпевали Бориса Викторовича в церкви Михаила Архангела. Меншикова башня. На Чистых прудах.

Из литераторов, помню, были Юрий Галкин, Владимир Глоцер, Владимир Сякин. Единственным членом Союза писателей оказался я.

Горько плачущая пожилая женщина — вдова художника Ивана Ефимова — все добивалась, есть ли кто из Союза писателей. Глоцер указал на меня. Не знаю, зачем он решил так меня наказать. Женщина, не видящая ничего от слез, накинулась на меня, ничего не видящего:

— Я хочу выразить свое возмущение! Умер замечательный писатель, а где ваш Союз?

Спасибо Миша вступился:

— Это друг, а не представитель.

— Голубчик, простите, — говорила Ефимова, — но так обидно, нет никаких представителей.

«Да зачем они здесь?» — думал я.

Человек в клетчатой кепке подогнал «Москвича» к дверям церкви, вынул венок от Детгиза, снял кепку, внес венок в церковь, вышел обратно, надел кепку, сел в машину и уехал. Это было единственное официальное явление.

Был пасмурный промозглый день. Шел мерзлый дождь. Могильщики вызывали ненависть. Речей никто не говорил, все молча прощались, глядя на дорогое, неземное теперь лицо.


Еще от автора Юрий Иосифович Коваль
Приключения Васи Куролесова

Однажды деревенский парень отправился на базар покупать поросенка, а в результате купил пса в мешке. А потом и вовсе угодил в милицию. Но там разобрались, что к чему, и в результате все закончилось хорошо.


Самая легкая лодка в мире

Герой повести строит лодку, «самую легкую лодку в мире», и отправляется путешествовать по северным озерам. Картины природы, написанные с мягким лиризмом, своеобразные характеры людей проходят перед читателем. В пути героя ожидают странные происшествия, неожиданные встречи. В книгу входят также рассказы, главная тема которых – связь человека с природой.


Шамайка

В центре приключенческой повести — жизнь бездомной кошки, её борьба за существование. Она с честью выходит из многих сложных и даже трагических ситуаций.Издательство «Детская литература». Москва. 1990.


Промах гражданина Лошакова

Смешные и немного опасные приключения Васи Куролесова продолжаются. Попутно Васю накрывает любовь одновременно к девушке Шуре и к соленым огурцам.


Кепка с карасями

В книгу известного детского писателя включены лучшие рассказы для детей, полные лиризма и мягкого юмора. Некоторые из них рассказывают о защитниках наших границ. Повесть «Чистый дор» — из жизни тружеников села во 2-й половине ХХ века. Иллюстрации Н.Устинова.


Воробьиное озеро

Владимир Набоков считал, что есть три составляющие писателя: рассказчик, учитель и волшебник.Юрий Коваль вписывается в эту формулу идеально. Его книга «Воробьиное озеро» — это лирические миниатюры о природе, о мире вокруг нас. Дети и взрослые увидят здесь совсем разные образы: для детей — это лошадки, грачи, бабочки, рыжие коты и фарфоровые колокольчики, для взрослых — притчи, в которых открывается волшебный мир поэзии и тонких духовных вибраций.Полные жизни, местами лиричные иллюстрации Галины Макеевой к замечательной детской книге.Для младшего школьного возраста.Издательство «Малыш».


Рекомендуем почитать
WikiLeaks. Разоблачения, изменившие мир

В этой книге собраны все самые последние и сенсационные материалы с сайта WikiLeaks Джулиана Ассанжа. Автор, максимально воздерживаясь от субъективных оценок, сопоставляет официальные данные, представляемые в СМИ, и реальные события.В книге представлены наиболее интересные и важные для российского читателя материалы сайта Викиликс, основанные на переписке Госдепартамента США с посольствами. Особенное внимание уделено наиболее острым проблемам современного мира и событиям, происходящим в отдельных странах, рассмотрены темы, связанные с Беларусью, отношениями Украины и Грузии и другими странами бывшего СССР.


Этос московской интеллигенции 1960-х

Андрей Владимирович Лебедев (р. 1962) — писатель и литературовед, доцент парижского Государственного института восточных языков и культур (INALCO).


Гряди, Воскресенье - христианские мотивы в джазе Дюка Эллингтона

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Западный ветер, или Идти под солнцем по Земле

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


День Литературы, 2001 № 06 (057)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Элиты в России

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.