Веселая троица - Вицин, Моргунов, Никулин - [5]
Как-то Гайдай сказал Никулину:
— С гримом у вас все просто. У вас такое смешное лицо. Нужно только экзотическую деталь придумать. Пусть вам приклеят большие ресницы, вы будете хлопать глазами, и от этого ваше лицо будет выглядеть еще глупее.
В девять начинались репетиции. Часам к двенадцати включалась камера и… Дубли, дубли, дубли. Заканчивалась работа где-то около пяти вечера.
Многие трюки придумывались по ходу дела. Гайдай очень внимательно относился к любым предложениям съемочной группы и, если соглашался с ними, тут же претворял в жизнь. Награда за удачную находку — лично от него бутылка шампанского.
Например, было такое предложение. Сидит у подножия косогора старушка божий одуванчик. Рядом с ней на земле большая корзина. В корзине яйца. Первым сбежал с косогора Бывалый, перепрыгнул корзину и побежал дальше. Следом за ним Трус. Перепрыгнул корзину и тоже дальше побежал. Третьим бежит Балбес. Ну, уж этот точно угодит в корзину! Ничуть не бывало! Подбегает к корзине и перепрыгивает. Останавливается, оглядывается: что за дела? Влезает обратно на косогор и снова бежит. И только теперь благополучно попадает ногой в корзину с яйцами. Но это предложение так и осталось неосуществленным.
А вот предложение, которое было принято и даже снято. Троица вклинивается в стадо. Трус падает на козу, Балбес на корову, а Бывалый оглядывается и видит, что за ним бежит бык с коробкой динамита с дымящимся фитилем. Получалось, что собака вроде бы, как эстафетную палочку, передала динамит быку… Бывалый жмурится, открывает глаза. И… его радости нет предела. Почудилось. За ним все-таки бежит пес. Снять-то этот трюк сняли, но в фильм эти кадры так и не попали — вырезали.
Сам Гайдай тоже придумывал новые трюки по ходу съемок. Например, такой. Бежит троица от Барбоса. На пути шалаш. Двое первых проскакивают шалаш, не задерживаясь. Последним бежит Трус — вбегает в шалаш в брюках, выбегает в трусах. А за ним из шалаша вылезает медведь. Он-то и держит в лапах брюки Труса.
Медведя для съемок Гайдаю не дали. Возражения директора картины были веские:
— Нужен не только медведь, но и дрессировщик! Раз! Есть-пить медведю надо! Два! А транспорт? Привозить его на чем-то надо? Сам на мотоцикле не приедет! Три! И еще четыре, пять и шесть! В смету медведь никак не вписывается.
Тогда Юрий Никулин договорился с дирекцией цирка, чтобы привезли на съемку чучело медведя. В чучело влез… сам Гайдай. Однако на экране было заметно, что медведь ненастоящий. Даже если в нем сам режиссер.
Тогда «медведя» вырезали. И посмотрели, что получилось. А получилось еще смешнее. Вбегает Трус в шалаш в брюках, а выбегает в трусах. А почему так происходит, никого из зрителей, увлеченных стремительным кроссом, не интересовало. Вот так трюки рождались не только на съемочной площадке, но и на монтажном столе.
В роли Барбоса выступала собака Брёх. При ней постоянно был дрессировщик Игорь Брейтшер. Брёх показал себя отменным артистом. Но иногда все-таки не мог вжиться в роль.
Снимали такую сцену. Троица со всех ног вбегает в кадр. Бежит, бежит, бежит через поле…
Вдруг Гайдай кричит:
Стоп! Все сначала!
Что такое? Оказывается, Брёх выронил ту самую симпатичную коробочку, на которой написано «Динамит».
И опять по новой троица начинает кросс. Бежит, бежит, бежит… Мегафон снова подает команду:
— Назад!
Оказалось, Брёх почему-то рванул в лес. Что ему там понадобилось?
Дрессировщик зовет его. Пес возвращается назад. Артисты тяжело вздыхают. Брёх не понимает, в чем дело. И на всякий случай решает тяпнуть за ногу Моргунова.
После очередного дубля, когда пес на полпути бросил «динамит» и поднял заднюю лапу, Моргунову захотелось со всей силы пнуть четвероногого «друга». И он тихо проговорил:
— Только б съемки закончились! Я эту псину втихую придушу…
Может, именно поэтому во время съемок он бегал от собаки довольно-таки резво. Быстрее Труса и Балбеса. Даже когда это не требовалось по сценарию. А требовалось нечто иное. Нечто совсем наоборот. Правда, сам Моргунов потом объяснял свой стремительный бег так.
Во время одного эпизода Вицин должен был обогнать Никулина и Моргунова. Никулина-то он обогнал. А вот Моргунова обогнать Вицину никак не удавалось.
— Почему ты не можешь бежать помедленнее? — спросили у Моргунова.
— Потому, — мрачно ответил тот. — Меня живот несет все вперед и вперед…
Была еще одна небольшая проблемка с животом, с весом, с комплекцией Евгения Моргунова. В одном из эпизодов Бывалый «после взрыва» оказывался на суку дерева. Представьте: сто тридцать пять килограммов, да еще висящих на суку! Это не шуточки. К тому же солнце внезапно исчезло. Снимать нельзя. И пока красно солнышко не появилось, Евгению Александровичу Моргунову, образно говоря, приходилось куковать на суку. Но вот появилось солнышко, камера застрекотала, и… в этот момент Моргунов низвергается с пятиметровой высоты на обетованную землю. Пришлось сделать сук металлический, настолько надежный, что Вицин ехидно заметил:
— На таком суку можешь висеть хоть до Нового года.
Сам же Вицин внес свою лепту в эпизод «после взрыва». Когда дым рассеивается, то оказывается, что Трус лежит на животе, задрав ноги на ствол дерева, и подошвы ботинок дымятся. Он срывает цветочек и нюхает его. После предложения Вицина Гайдай сразу же заказал директору картины негашеную известь.
В книге рассказывается о беспрецедентном в военной истории проникновении в замыслы противника: о взломе немецкого машинного шифра «Энигма» западными союзниками по антигитлеровской коалиции. До последнего времени самый важный аспект этого события оставался невыясненным: действительно ли роль, которую сыграли дешифровальщики в достижении победы над Германией в ходе Второй мировой войны, была столь значительна? В книге также рассказывается о роли специальных операций по захвату ключевых установок для «Энигмы», предательстве высокопоставленного сотрудника немецкой шифровальной службы и многочисленных просчетах самих немцев.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.