Веселая троица - Вицин, Моргунов, Никулин - [10]

И до чего додумался Богословский. Хорошо знающий программу своего коллеги (по себе знаю, что когда длительное время выступаешь со своими партнерами на эстраде, то волей-неволей заучиваешь их выступления чуть ли не наизусть) еще до того, как стала претворяться в жизнь «карусель», он вышел на сцену Дома культуры в первом отделении и очень даже мило сказал:

— Здравствуйте, дорогие товарищи! Думаю, вы знакомы с моим творчеством. Я композитор. Зовут меня Сигизмунд Кац.

В общем, перечислил все песни, которые сочинил его коллега, сыграл то, что положено, спел, что хотел спеть, где надо, пошутил (как известно, самые лучшие экспромты это те, которые заготовлены заранее. В данном случае — заготовленные заранее Сигизмундом Кацем и не раз выслушанные Никитой Богословским).

Зал даже подпевал Богословскому, якобы Кацу: — Шумел сурово Брянский лес…

И под горячие аплодисменты зрителей он ушел со сцены и поехал в другой Дом культуры.

Ничего не подозревавший Сигизмунд Кац вышел на свое второе выступление за один вечер и начал так, как обычно начинал:

Здравствуйте, дорогие товарищи! Думаю, вы знакомы с моим творчеством. Я композитор. Зовут меня Сигизмунд Кац.

И далее по полной программе. Сначала зал отреагировал смехом, который потом перешел в истерический хохот. А как еще можно было воспринять повтор всей программы?

Но что хорошо для розыгрыша, для кино нежелательно. И повторы в «Самогонщиках» немного снизили комедийный эффект. Исчезла прелесть новизны: там погоня, здесь погоня. Трюки иногда повторялись. Фильм теперь длился не десять минут, а двадцать. И выходит, прав был Гайдай, когда, уподобляясь физиологу Ивану Павлову, резал и резал «Пса Барбоса». Хотя и «Самогонщиков» режиссер резал вовсю. Было снято множество смешных сцен, которые потом не вошли в картину. Так, например, шел Бывалый с женой…

Жену, между прочим, играл сам Гайдай. Они важно ходили по киностудии, и все принимали Гайдая за женщину, мило уступали ей (ему) дорогу, не то что Моргунову.

— Не повезло вам, — сказал потом Гайдай Моргунову, — нашу прогулку с вами пришлось вырезать… Но не огорчайтесь, в эксцентрической комедии действует непререкаемый постулат: краткость — сестра таланта…

— Вполне возможно, — ответил расстроенный артист. — А на нашей киностудии: краткость — мачеха гонорара.

Как оценить «Самогонщиков»? Наверное, эта короткометражка все-таки оказалась немного слабее «Пса Барбоса и необычного кросса». С другой стороны, не надо сгущать краски — в кинозалах опять был смех, временами хохот. Так что «Самогонщики» оказались очень даже неплохим «довеском» к «Псу Барбосу». К тому же «довеском» весьма весомым. Недаром в клубе одного провинциального городка дали объявление: «Для вас, дети. Кинолекторий. Встреча с прекрасным. Фильм «Самогонщики».

«Самогонщиков» купили в свое время шестьдесят восемь стран, что принесло государству около семидесяти миллионов золотовалютных рублей… Вот так-то, уважаемые Грегори Пек и Шон Коннери, понимать надо шедевры советского кинематографа!

«НЕ БРАКОНЬЕРЫ МЫ, НЕ САМОГОНЩИКИ…»

И пошли мы с ней вдвоем, как по облаку,

И пришли мы с ней в «Пекин» рука об руку,

Она выпила «Дюрсо», а я «Перцовую»

За советскую семью образцовую!

Вот и всё…

Александр Галич.

Не правда ли, хороший эпиграф для фильма… о ресторане? Впрочем, наверное, лучше дать аннотацию из монтажной записи картины «Дайте жалобную книгу»:

«В фильме, действие которого происходит в сегодняшней Москве, рассказывается история о том, как энергичное вмешательство журналиста Юрия Никитина помогает коллективу ресторана «Одуванчик» найти новые современные формы работы, превратить этот ресторан в место веселого и разумного отдыха. Герои фильма выступают против черствости, грубости, равнодушия, ратуя за хорошее настроение каждого советского человека.

Встретившись в начале фильма как «враги», Юрий Никитин и директор Татьяна Шумова в конце становятся друзьями. После многих приключений, порой смешных, порой грустных, после долгой разлуки герои встречаются вновь, чтобы никогда уже не расставаться».

Нет, в самом деле, много общего между «Товарищем Парамоновой» Галича и сценарием фильма «Дайте жалобную книгу». Вплоть до антуража: в песне-балладе ресторан «Пекин», в фильме — ресторан «Одуванчик». Не говоря уже о том, что и в песне и в фильме в конце концов создается «советская семья образцовая!».

Но какая же едкая сатира и восхитительный юмор в «Товарище Парамоновой» (автор, правда, назвал свою песню «Красный треугольник») и какой натужный юмор в фильме «Дайте жалобную книгу». Елей, патока льются даже из аннотации фильма. В условном, далеком от жизни киномире ходят ненатуральные герои и пытаются рассмешить зрителя.

Как и в других кинокомедиях той поры, герои были голубые (не в современном понятии!). Серьезный зритель, который решил посмеяться, порой с недоумением и тоской смотрел на экран.

А что, если бы мастер комедии Эльдар Рязанов — ведь именно он был режиссером картины «Дайте жалобную книгу» — поставил бы комедию по «Товарищу Парамоновой»? Снял же он два великолепных фильма, литературной основой которых были байки.