«Веселая» неделька - [6]
«Все!» – помотал головой, освободить ее от наваждений, – «Пора за дело!» До конца работы разбирался в схемах нового прибора, читал инструкцию по его настройке, ремонту, и применению. Причем все – с желанием и настроением отличным, потому что, теперь ему некем командовать, что-то кому-то объяснять, и отвечать за ошибки других. Сейчас он – сам себе и подчиненный, и начальник!
В камералке же мало кто занимался делом. Какая работа, если, можно сказать рядом, ювелирный обчистили! Любимый всеми женщинами магазин! Возбужденные дамы кучковались, шептались, спорили и даже поругивались. Андрей наблюдал за этой вакханалией, выискивал среди публики свою жену, и каждый раз убеждался, что она – «кайфует», в своей стихии! Вот бы для нее работу – только болтать и больше ничего!
Вечером она его накормила, нормально, но в спальню не пустила. Пришлось на ночь устраиваться в кухне на полу, на матрасе.
Четверг
Возле камералки опять маячила знакомая самоходная буровая, которой сейчас место на рудном гнезде, и на моих глазах подкатил не менее знакомый милицейский Уазик из Мирного.
Подойдя поближе, разглядел, что Уазик пустой – значит, хозяин у Павла Петровича. Предполагаю кто и зачем: насчет событий в ювелирном магазине приехал поговорить Мирненский опер.
А возле буровой толкалось трое работяг. Заметив меня, встрепенулись, вход в камералку перекрыли. Старший буровой мастер с улыбкой нашкодившего пацана протянул мне руку поздороваться, и не выпуская из своей мою, начал речугу:
«Тут такое дело», – мельком проверил, что поддержка, двое его коллег по профессии, рядом, – «накладка у нас вышла», – и начал меня взглядом гипнотизировать, – «прошли семь метров, а снаряд (не тот, которым стреляют, а всего лишь металлическая труба) с дефектом оказался. Оставили на забое скважины коронку победитовую, и поднять ее оттуда уже нельзя!»
«И что от меня нужно?» – я отвернул голову в сторону его молчаливых молодцов, что бы не дать гипнотизеру ввести меня в состояние добренького придурка, и им улыбнулся, показать, что неприятности плевые, всего-то заново пройти семь метров. Старший мастер надеялся на другое:
«Может, примешь скважину? Только три метра до проекта не добурили! Может, и из руды вышли!»
Здравая мысль, о закрытии. Если, конечно, рудное гнездо пересечено. Только в этом мне нужно убедиться на месте, посмотреть керн аварийной скважины. Я хотел сказать, что сейчас загляну в камералку, и поедем разбираться, но на крыльцо выскочила секретарша начальника, и попросила меня к Павлу Петровичу зайти. Срочно.
«Подождите меня здесь», – попросил буровиков. И побежал в кабинет главного шефа.
Павел Петрович разговаривал с Мирненским опером Михаилом, с кем у меня давно были отношения дружеские. Оба руку мне пожали, начальник пригласил за стол.
«Ты у нас детектив признанный, в любом расследовании ухитряешься поучаствовать!» – улыбнулся мне, заставив скромно опустить глаза. Хотя я мог этого не делать: такое незаконное участие, местным ментам приносило только пользу. «И сейчас», – кивнул на Михаила, – «товарищ из милиции не только ко мне, а и к тебе приехал. Вот и послушаем зачем!»
Михаил по давно знакомой привычке тут же прикурил сигарету, и начал нарушать милицейскую корпоративную тайну:
«Дело серьезное, не до смешков», – это насчет моего и Павла Петровича хорошего настроения, – «О ювелирном магазине вы знаете. Так вот: преступник оставил отпечатки пальцев – явно не профессионал, раз такое допустил. Но физически человек развитый, с земляными работами знакомый. И все провернул в одиночку – отпечатки обуви в траншее это подтверждают.
Подозрительных мы прошерстили: отпечатки их пальцев с магазинными не совпадают. Да и публика у нас интеллигентная, технику обслуживает, а не лопатой махают. Вот и хочу узнать: есть ли в партии, среди новичков и сезонников, способные придумать и совершить преступление в ювелирном? Среди горных рабочих и канавщиков, в первую очередь».
Посидели, помолчали, каждый подумал о своем.
«Среди специалистов – имею ввиду серьезных профессий – у нас новых никого нет», – заметил Павел Петрович, – «А старые – давно проверены. И, между прочим, все имеют семьи, за места свои держатся, в деяниях неправоправных не замечались. А насчет канавщиков..», – начальник недолго помолчал, посмотрел в мою сторону, – «Юрий Васильевич знает лучше», – и замолчал.
«Что скажешь, Юра?» – с Михаилом мы отчествами друг друга не заморачивали.
Что сказать. Да, с канавщиками я в контакте. Только, всего-навсего показываю, где им копать канавы, а потом их же просматриваю и принимаю. И все в рабочее время, а после него – ну если работяг в магазине случайно встречу, или в Мирненском пивбаре. Так что говорить вроде и нечего. Кроме совсем уж ереси, и она в моей голове мелькнула:
«Вы у наших канавщиков отпечатки пальцев снимите – и все в момент определится», – это я Михаилу. А что? В Мирном у кого-то сняли, почему бы такое и в партии не провернуть. Михаил послушал, помолчал, глубоко вздохнул:
«У тебя всегда крайний вариант», – вонючую сигарету потушил, – «подозревать всех и сразу. А к людям вначале нужно приглядеться – и сразу станет ясным, кто на преступление пойдет, а кто никогда. Проверить алиби – у многих они железными окажутся. А потом уже отпечатки снимать». Я пожал плечами, вроде как лох, что с меня взять, а Михаил поучать продолжил, теперь не только меня, а и Павла Петровича:
В сложные времена развала СССР геологические организации одними из первых стали ненужными и начали закрываться. Два геолога и один механик из ранее благополучной партии находят место в старательской артели, добывающий содержащую золото руду. С надеждой, что золото государству нужно при любых обстоятельствах, и артель, этот пример новых для всех рыночных отношений, никогда не прикроют. Однако, реальность другая: в работе артели впереди большие сложности, и уже есть организованная группа, занимающаяся хищением золота.
С площадки возле законченной разведочной шахты исчезает самая богатая руда. Начальник партии едет в город и обращается в милицию. Для расследования выделяется оперативный работник, а из коллектива партии ему в помощь определяют геолога, хорошо знающего местность. В этот момент появляется первый труп. Опер ведет расследование, геолог ему помогает, и очень быстро они выходят на возможных похитителей руды. Остается собрать факты их участия в преступлении. Появляется очередной труп. А следы похищенного золота ведут в город, и опер едет туда.
В партии нужно срочно оценить участок, на котором в пробе оказалось повышенное содержание золота. Но как просто пройти маршрут, набрать образцов и их посмотреть. И как трудно сделать вывод: что ожидать от участка, если здесь руда, а если есть, то какая и сколько. Каждый в сомненьях, но дело делает, набирает доказательств собственного варианта. А недалеко от партии и поселка горняков, при аварии с инкассаторской машиной, исчезает зарплата рабочих целого поселка. Причем аварии подстроенной, что невозможно, если преступники не были предупреждены о намеченной перевозке денег.
В геологическом поселке погибает молодой парень, из недостатков которого можно отметить лишь излишнее увлечение девушками. С учетом этого увлечения, милиция отрабатывает версии преступления, но результата нет. Один из геологов начинает свое расследование, и прекрасно зная всех из окружения убитого, находит среди них человека, способного на многие подлости, а потом и косвенные доказательства того, что лично он убийство не совершал, но участвовал в его организации как член преступной группы. А из кого эта преступная группа состояла, чем занималась, почему решилась на убийство, какие оставила свидетельства преступления и как оказалась за решеткой – вы узнаете из книги.
Альманах включает в себя произведения, которые по той или иной причине дороги их создателю. Это результат творчества за последние несколько лет. Книга создана к юбилею автора.
Помните ли вы свой предыдущий год? Как сильно он изменил ваш мир? И могут ли 365 дней разрушить все ваши планы на жизнь? В сборнике «Отчаянный марафон» главный герой Максим Маркин переживает год, который кардинально изменит его взгляды на жизнь, любовь, смерть и дружбу. Восемь самобытных рассказов, связанных между собой не только течением времени, но и неподдельными эмоциями. Каждая история привлекает своей откровенностью, показывая иной взгляд на жизненные ситуации.
Семья — это целый мир, о котором можно слагать мифы, легенды и предания. И вот в одной семье стали появляться на свет невиданные дети. Один за одним. И все — мальчики. Автор на протяжении 15 лет вел дневник наблюдений за этой ячейкой общества. Результатом стал самодлящийся эпос, в котором быль органично переплетается с выдумкой.
Действие романа классика нидерландской литературы В. Ф. Херманса (1921–1995) происходит в мае 1940 г., в первые дни после нападения гитлеровской Германии на Нидерланды. Главный герой – прокурор, его мать – знаменитая оперная певица, брат – художник. С нападением Германии их прежней богемной жизни приходит конец. На совести героя преступление: нечаянное убийство еврейской девочки, бежавшей из Германии и вынужденной скрываться. Благодаря детективной подоплеке книга отличается напряженностью действия, сочетающейся с философскими раздумьями автора.
Жизнь Полины была похожа на сказку: обожаемая работа, родители, любимый мужчина. Но однажды всё рухнуло… Доведенная до отчаяния Полина знакомится на крыше многоэтажки со странным парнем Петей. Он работает в супермаркете, а в свободное время ходит по крышам, уговаривая девушек не совершать страшный поступок. Петя говорит, что земная жизнь временна, и жить нужно так, словно тебе дали роль в театре. Полина восхищается его хладнокровием, но она даже не представляет, кем на самом деле является Петя.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.