Весь свет - [26]
В период предвыборной кампании 1970 года в стране развернулась ожесточенная политическая борьба. Комсомольцы создают оперативные группы «Венсеремос» («Мы победим!») по 8—10 человек из наиболее отчаянных, опытных и талантливых ребят. Они расписывали города лозунгами Народного единства, звали людей голосовать за Сальвадора Альенде, поднимали революционный дух масс, ориентировали их в сложных перипетиях политической борьбы.
— За восемь месяцев этой кампании, — рассказывал мне один из членов БРП, Фернандо Гонсалес, — мы выработали свой стиль, почерк. Мы никогда не писали рисунок ради рисунка, не делали «стену» ради «стены», ради украшения. Как правило, это было политическое дело. Но мы преследовали и культурные, просветительные цели. И тогда тематика наших рисунков, разумеется, выходила за рамки «чистой» политики.
На импровизированном митинге, посвященном открытию «стены» в честь 50-летия КП Чили.
«Дети рождаются для счастья». Рисунок БРП в одном из рабочих поселков Сантьяго.
После победы Сальвадора Альенде на выборах «бригадисты» стали безраздельными хозяевами улиц. О них заговорили. Известные художники приглашают их на свои выставки, вернисажи. И наконец, Музей современного искусства Сантьяго предоставил им свои залы. Лучшие их творения были выставлены для показа как новый вид народного искусства. Это было в апреле — мае 1971 года. На этом, как они считали, заканчивался первый этап их деятельности.
Казалось бы, они добились общественного признания. Но творческий успех не вскружил им головы. Наоборот, насторожил и всерьез обеспокоил: уж слишком навязчиво расхваливали их некоторые критики, заглушая и затушевывая политическую сторону работы и выпячивая чисто изобразительную ее сторону.
— Мы стали опасаться, что кое-кто и в самом деле удовлетворится «триумфом», — вспоминает Фернандо. — А люди, увидев нас в музее, решат, что это всего лишь искусство. И мы ушли из музея, вернулись на улицы.
Снова боевой, политический уклон стал основным в их работе.
— Вы не боитесь, что люди могут привыкнуть к вашим рисункам и их пропагандистский эффект снизится? — поинтересовался я.
— Нет. Нам это не грозит, — после недолгого раздумья ответил Фернандо. — Мы много работаем, прежде чем выйти на улицу. Спорим, выбираем цвета, технику, стиль, форму. Причем каждый художник волен в любом рисунке или в отведенной ему части «стены» выразить свой почерк, свою индивидуальность...
Кульминацией второго этапа их борьбы стала большая работа, выполненная «бригадистами» на набережной реки Мапочо. Длинный пролет между двумя мостами — две тысячи квадратных метров — озарился яркими, выразительными рисунками. Здесь, как они говорили, «синтезирован пятидесятилетний путь Компартии Чили, ее борьба за интересы трудового народа, за единство левых сил. Это отчет перед партией».
Я был в штабе БРП на следующий день после торжественного открытия этой «стены». Сознаюсь, направляясь туда, я предполагал встретить праздничную, присущую успешному завершению такого труда атмосферу. Но был приятно разочарован. Шла напряженная, деловая работа. Кто-то в бурных спорах склонился над расстеленными прямо на земле чертежами. Кто-то, собираясь «на выход», возился над батареями банок с красками. Кто-то работал над эскизами будущих «стен».
И еще через день, 8 января 1972 года, когда во время грандиозного митинга, посвященного 50-летию КП Чили, на поле Национального стадиона в Сантьяго под дробь барабанов вышли вишнево-белые колонны чилийского комсомола, на беговой дорожке появился старенький, потрепанный временем грузовик. На нем, победно подняв сжатые кулаки, словно совершая круги почета, мимо трибун проехали ребята из бригады Рамоны Парра. Стотысячный стадион горячо приветствовал их. Это было поистине всенародное признание заслуг БРП перед партией, Народным единством, революцией.
Около года спустя я снова направлялся в Чили. К этому времени обстановка в стране уже сильно накалилась. Темные силы реакции открыто встали «на тропу войны» против правительства Сальвадора Альенде. Каждый раз, срывая с редакционного телетайпа телеграмму с известием об очередном покушении на активистов Народного единства, я вспоминал ребят из БРП. Как трудно им приходилось в те дни, скольких бессонных ночей, какого титанического труда стоила им разгоравшаяся из месяца в месяц классовая борьба!..
Самолет авиакомпании «Бранифф интернэшнл» приближался к Сантьяго. Чтобы хоть как-то преодолеть волнение, захватывавшее меня от предстоящей встречи с Чили, я решил отвлечься, полистав рекламные проспекты.
Чем-то знакомым повеяло от цветного снимка на одной из страниц. Ну конечно же, это одна из «стен» БРП! До чего же дошла их известность, если даже «Бранифф» — американская авиакомпания — включила в число «достопримечательностей» Чили знаменитые «стены», выполненные художниками-комсомольцами. Вскоре я уже был в их штабе. И снова долгие рассказы об их работе, успехах («Мы даже выставлялись в Париже!») и борьбе, все больше походившей на настоящие сражения...
После военно-фашистского переворота 11 сентября 1973 года на БРП, как и на всех патриотов Чили, обрушилась лавина кровавого террора. Комсомольцы, которым удалось покинуть страну, рассказали, что многие из «бригадистов» были брошены в застенки хунты, прошли ад стадиона «Насиональ», превращенного в концентрационный лагерь. Тот самый стадион, который в январе 1972 года был свидетелем их творческого и политического триумфа, сейчас стал свидетелем их мужества и несгибаемой стойкости.
