Весь Шекли. Десятая жертва - [362]

– Я с самого начала на это и рассчитывала! – сказала Аннабель. – Мне тебя ужасно жалко, но на самом деле я ни в чем не виновата. Нет, Хоб, моей вины в этом нет.

– В чем?

– В этой ситуации, которая возникла из-за того, что ты поперся за мной в Лондон. И не моя вина, если тебя убьют. Ты уже большой мальчик и сам должен позаботиться о себе.

Хоб решил сделать вид, что не слышал ее последних слов. Может, она просто ломает комедию.

– Ну да, тебе незачем винить себя за то, что ты заманила меня сюда, – успокаивающе сказал он.

Однако Аннабель поняла его неправильно.

– Ах вот как? Теперь, значит, ты самый умный? Ошибаешься, Хоб! Ты не можешь винить в этом меня. Я не могла поступить иначе!

– Почему? – спросил Хоб.

– Ну, во-первых, под угрозой была моя собственная жизнь. Но дело даже не в этом. У меня есть свои обязанности! Я не такая, как ты. Это ты можешь позволить себе мотаться по свету и рисковать собой ради собственного удовольствия. А у меня дочка в школе в Швейцарии. Совсем ребенок, ей еще и пятнадцати нет! И мужа у меня тоже нет! Так что, кроме меня, о ней позаботиться некому. Я должна жить – ради нее!

– Ну да, – заметил Хоб, – когда речь идет о благополучии дочери, дозволено все.

– Издеваешься? О, этот самодовольный мужской шовинизм! – обиделась Аннабель.

Хоб не понял, при чем тут мужской шовинизм, но счел за лучшее промолчать.

– Настоящая мать пойдет на все ради своего ребенка!

– Это очень трогательно, Аннабель, – сказал Хоб. – Твоя любовь к дочери делает тебе честь. Ты мать, и, разумеется, это все оправдывает. Ну, а теперь, если ты уже исчерпала свои шпильки, может, все-таки объяснишь, что, черт возьми, происходит?

Вместо ответа Аннабель взглянула на Хоба. В глазах у нее блестели слезы.

– Ах, Хоб! Тебя же предупреждали! Ну почему ты не бросил это дело?

– Я – частный детектив, – пожал плечами Хоб. – Меня наняли, чтобы найти убийцу Стенли.

– Но ведь твое детективное агентство – просто игра! Это все знают! Зачем же ты зашел так далеко?

– Игра? То есть как – игра?

– Ну, ты ведь занимался этим для самоутверждения. Все равно как половина народу на Ибице говорит, что они пишут картины, романы или музыку. Однако это все не всерьез. Просто тема для болтовни на вечеринках. Я думала, что для тебя это то же самое. Я и понятия не имела, что ты действительно попытаешься разыскать того, кто убил Стенли!

– Но ведь он был твоим другом, – заметил Хоб. – Разве тебе не интересно, кто это сделал?

Аннабель раздраженно замотала головой.

– Да знаю я, кто его убил! И за что – тоже знаю.

– Вот как? А мне не расскажешь?

– Стенли пытался загнать «сому», которую дала ему я. Это было до того, как я поняла, какую глупость сваляла. Даже до того, как я познакомилась с Арранке и прочими. Все, что я знала, – это что Этьену привалила удача, а со мной он поделиться не желает.

– Так «сома» пришла от Этьена?

– Конечно! Я думала, ты знаешь.

– Наверно, я мог бы догадаться об этом, если бы подумал хорошенько. А где ее взял Этьен?

– На сборе в Гаване. Это была его доля.

– На каком сборе? Какая доля? Чего?

Аннабель попыталась устроиться поудобнее на перекошенном кресле. Юбка у нее задралась, выставив на обозрение великолепные колени. Она одернула юбку, но та снова задралась. Аннабель не обратила на это внимания.

– Это было пару месяцев назад. Мы с Этьеном некоторое время жили вместе – ну, ты знаешь. Он очень красивый мужик, действительно классный. И сначала мне казалось, что у него денег куры не клюют. Я думала, он богатый. Он вел себя так, словно очень богат. Я тогда не знала, что его отец содержит. И дает ему не так уж много. Но у Этьена был постоянный абонемент на самолет, в любую точку мира. На двоих. Он мог брать с собой меня или кого угодно. У него есть знакомые по всему свету. Мы могли останавливаться у его богатых друзей и обходиться вообще без денег. Так мы оказались в Гаване. Этьен узнал, что там что-то готовится. И захотел узнать что.

Аннабель расстегнула свою сумочку, порылась и достала мятую, почти пустую сигаретную пачку. Вытащила смятую сигарету, расправила ее и прикурила от зажигалки «Данхилл», на вид – литого золота.

– Ну вот, и оказалось, что это сборище в Гаване было чем-то вроде подпольного конгресса, собравшегося с целью разделения рынка.

– Рынка? – переспросил Хоб.

– Ну да, рынка сбыта нового наркотика. Этой самой «сомы». Понимаешь, она появилась буквально только что. Этьен услышал об этом сборище от людей, которые работают на его отца. Ну, на Сильверио Варгаса. У него просто сказочная вилла на острове, и он очень богат. Но Этьена держит на коротком поводке. Вот Этьен и решил организовать свое дело.

Она сделала паузу и театрально затянулась.

– Я-то на это особого внимания не обращала. Для меня Гавана была просто еще одним приятным местечком. Большую часть времени я проводила на пляже Варадеро. Ну, а потом Этьен получил свою партию – или как оно там называется, – и мы вернулись на Ибицу.

– И на Ибице ты стащила у него наркотик? – спросил Хоб.

– Ну, мне же были нужны деньги! Причем срочно. Я же тебе говорю, у меня ребенок учится в частной школе в Швейцарии. И мне, хоть тресни, надо вовремя оплачивать счета, иначе ее просто выставят. А я хочу, чтобы ее жизнь была лучше, чем у ее мамочки, понимаешь? И Этьен это понял с самого начала. Он знал, что я не могу жить с ним ради одного удовольствия. Я не могу себе этого позволить, когда у меня ребенок в частной школе. Он понимал, что мне нужны деньги. Не слишком много, но достаточно, чтобы оплачивать счета и заботиться о дочери. Этьен сказал: «Не тревожься, не суетись, все у тебя будет. Я организую». А сам и пальцем не шевельнул! Но тут мы возвращаемся из Гаваны, кругом все эти разговоры, а у него с собой партия наркотика, Однако ни цента наличными. А у меня счета просроченные. Мне надо было что-то предпринять. Этьен сел в свою «Монтессу» и укатил на другой конец острова к кому-то на день рождения. На два дня. И пока его не было, я взяла эту партию, и заключила сделку со Стенли.