Весь мир: Записки велосипедиста - [21]
Amd Wiegmann / Reuters
И так далее… В книге есть замечательный кафкианский эпизод, в котором женщину, которой отказали в устройстве на работу из-за подозрений в подрывных действиях, вызывают на допрос.
— Почему вы нигде не работаете?
— Это вы мне скажите.
— Вы же умная женщина! Конечно, вы могли бы найти себе работу.
— Нет, я безработная.
— Это невозможно. В Народной республике безработицы нет.
Мы предпочитаем думать, что подобные истории отражают паранойю, охватившую центральную Европу под давлением социалистических режимов. Но вообразим теперь допрос, который ведут чиновники Министерства национальной безопасности США:
— Но меня ведь пытали, я давал показания под принуждением.
— Соединенные Штаты никого не пытают! Зачем вы лжете?
Сегодня люди узнают о «Штази» из недавнего фильма «Жизнь других». Сочетание психологических трюков и оруэлловского кошмара отвратительно, но вместе с тем странным образом притягивает. Это агентство славилось тем, что натравливало друг на друга соседей — при помощи искусного давления, подразумеваемых угроз или денежных стимулов. По-видимому, чем-то подобным время от времени занимаются многие агентства национальной безопасности. «Если что-нибудь увидел, что-нибудь сообщи»[12]. Превращение сограждан в стукачей делает все население испуганным и послушным, а спустя какое-то время уже никто точно не знает, кто на кого стучит. Любой может оказаться информатором или агентом. Мир превращается в роман Филипа Дика — хотя, по его версии, каждый обязан впридачу стучать и на себя самого.
Музей «Штази» — грандиозное сооружение, обрамляющее целый городской квартал. Я заезжаю во внутренний двор и пристегиваю свой велосипед замком. Поскольку и парковка, и главные входы в различные секции здания размещены внутри, снаружи не было видно, кто приехал или уехал: все перемещения происходили за стенами. Причем мне сказали, будто бы весь комплекс выставлен на продажу! Всего за один евро! Впрочем, с одним условием. Город старается продать его Германии — если только власти превратят его в настоящий музей.
На данный момент экспозиции еще в разработке. На одном из этажей выставлены неуклюжие устройства слежки: камеры, упрятанные в бревна, в большие пуговицы от пальто, в фальшивые булыжники. Еще одна камера разместилась в скворечнике… на мой взгляд, бездарный камуфляж.
Возможно, намерение как раз и состояло в том, чтобы не слишком тщательно прятать эти устройства подслушивания и подглядывания. Возможно, важнее считалось дать людям ясно понять, что за ними ведется слежка, чем предоставить им самим об этом догадываться. Плохо замаскированная камера подтвердит слухи. Если не знать о неусыпном наблюдении, если периодически не натыкаться на такие вот камеры, можно утратить чувство постоянного страха — и зачем тогда все это? Лучшее наблюдение — когда все поголовно подозревают, что за ними следят. В таком случае правительству даже не придется отсматривать готовый материал: нужно только заставить людей поверить, что кто-то может за ними следить. Порой здесь, в Соединенных Штатах, на дома вешают фальшивые камеры наружного наблюдения, рассчитывая, что это смутит преступников. Конечно, то, чем занимались агенты тут, в штаб-квартире «Штази», отнюдь не сводилось к изобретению забавно нелепых приспособлений для слежки за согражданами — далеко не все здешние экспонаты представляют собой неуклюжие технические диковины, в которых теперь мы находим некое странное очарование. Жизни людей оказывались разбиты, покалечены, уничтожены, их карьеры наталкивались на каменную стену при малейшем подозрении. Людей бросали в тюрьмы, пытали их без разъяснения причин (и где я слыхал эту фразу раньше?), а средства массовой информации и культурная жизнь подвергались жесточайшей цензуре. Да и продукты питания на Востоке оставляли желать лучшего.
Этажом выше сохранились кабинеты главы «Штази», Эриха Мильке. Эти помещения не особенно шикарны по западным меркам, но к ним все же примыкала небольшая квартира, довольно уютная с виду. Теперь подобный стиль обстановки выглядит примером довольно своеобразной эстетики. Думаю, кого-то один беглый взгляд на все эти занавеси и старые телефонные аппараты заставит поежиться, но для многих они воплощают особый, узнаваемый стиль дизайна, некий тоталитарный китч.
Этот стиль не назвать особо пышным. С другой стороны, все эти правительственные шишки могли рассматривать себя в качестве скромных работяг, простых функционеров, которые трудятся на благо государства, масс, — им было не к лицу окружать себя предметами роскоши, как это сделали бы нынешние «олигархи» или члены королевских фамилий, которым это положено по статусу. Помню, в 90-е годы я побывал в московской редакции газеты «Правда»: должно быть, декоратор был тот же. В том помещении не обнаружилось никаких признаков декаданса — что для подобного средоточия власти меня несколько удивило. Почти полное отсутствие властных символов: ни мраморных лестниц, ни гигантских люстр, даже никаких кожаных кресел. Возможно, такой аскетизм должен был воплощать высшее служение чиновников, но в этом контексте подобные притязания вкупе с абсолютной властью внушали еще больший ужас. В кабинете редакционного совета «Правды» имелся необычный декоративный элемент: очень длинный книжный стеллаж, содержавший исключительно сочинения Ленина (и как только этому большевику удалось найти достаточно времени, чтобы исписать столько бумаги?)…
Умный, дружелюбный и обаятельный анализ феномена музыки и механизма ее воздействия на человека от Дэвида Бирна, экс-лидера группы Talking Heads и успешного соло-артиста, – возможность получить исчерпывающее представление о физиологических, духовных, культурных и деловых аспектах музыки. В этом невероятном путешествии, полном неожиданных открытий, мы перемещаемся из оперного театра Ла Скала в африканскую деревню, из культового нью-йоркского клуба CBGB в студию звукозаписи, находящуюся в бывшем кинотеатре, из офиса руководителя звукозаписывающей компании в маленький музыкальный магазин.
В 1950 году несколько семей американских пацифистов-квакеров, несогласных с введением закона об обязательной воинской повинности, уезжают жить в Коста-Рику. Их община поселяется в глуши тропических лесов. Шаг за шагом они налаживают быт: создают фермы, строят дороги, школу, электростанцию, завод. Постепенно осознавая необходимость защиты уникальной природы этого благословенного края, они создают заповедник, который привлекает биологов со всего мира и становится жемчужиной экологического туризма.
Это книга о чешской истории (особенно недавней), о чешских мифах и легендах, о темных страницах прошлого страны, о чешских комплексах и событиях, о которых сегодня говорят там довольно неохотно. А кроме того, это книга замечательного человека, обладающего огромным знанием, написана с с типично чешским чувством юмора. Одновременно можно ездить по Чехии, держа ее на коленях, потому что книга соответствует почти всем требования типичного гида. Многие факты для нашего читателя (русскоязычного), думаю малоизвестны и весьма интересны.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Вниманию читателей предлагается первая книга трилогии «Утерянное Евангелие», в которой автор, известный журналист Константин Стогний, открылся с неожиданной стороны. До сих пор его знали как криминалиста, исследователя и путешественника. В новой трилогии собран уникальный исторический материал. Некоторые факты публикуются впервые. Все это подано в легкой приключенческой форме. Уже известный по предыдущим книгам, главный герой Виктор Лавров пытается решить не только проблемы, которые ставит перед ним жизнь, но и сложные философские и нравственные задачи.
Приглашаем наших читателей в увлекательный мир путешествий, инициации, тайн, в загадочную страну приключений, где вашими спутниками будут древние знания и современные открытия. Виталий Сундаков – первый иностранец, прошедший посвящение "Выиграть жизнь" в племени уичолей и ставший "внуком" вождя Дона Аполонио Карильо. прототипа Дона Хуана. Автор книги раскрывает как очевидец и посвященный то. о чем Кастанеда лишь догадывался, синтезируя как этнолог и исследователь древние обряды п ритуалы в жизни современных индейских племен.
Александр Степанович Кучин – полярный исследователь, гидрограф, капитан, единственный русский, включённый в экспедицию Р. Амундсена на Южный полюс по рекомендации Ф. Нансена. Он погиб в экспедиции В. Русанова в возрасте 25 лет. Молодой капитан русановского «Геркулеса», Кучин владел норвежским языком, составил русско-норвежский словарь морских терминов, вёл дневниковые записи. До настоящего времени не существовало ни одной монографии, рассказывающей о жизни этого замечательного человека, безусловно достойного памяти и уважения потомков.Автор книги, сотрудник Архангельского краеведческого музея Людмила Анатольевна Симакова, многие годы занимающаяся исследованием жизни Александра Кучина, собрала интересные материалы о нём, а также обнаружила ранее неизвестные архивные документы.Написанная ею книга дополнена редкими фотографиями и дневником А. Кучина, а также снабжена послесловием профессора П. Боярского.
Питер Мейл угощает своих читателей очередным бестселлером — настоящим деликатесом, в котором в равных пропорциях смешаны любовь и гламур, высокое искусство и высокая кухня, преступление и фарс, юг Франции и другие замечательные места.Основные компоненты блюда: деспотичная нью-йоркская редакторша, знаменитая тем, что для бизнес-ланчей заказывает сразу два столика; главный злодей и мошенник от искусства; бесшабашный молодой фотограф, случайно ставший свидетелем того, как бесценное полотно Сезанна грузят в фургон сантехника; обаятельная героиня, которая потрясающе выглядит в берете.Ко всему этому по вкусу добавлены арт-дилеры, честные и не очень, художник, умеющий гениально подделывать великих мастеров, безжалостный бандит-наемник и легендарные повара, чьи любовно описанные кулинарные шедевры делают роман аппетитным, как птифуры, и бодрящим, как стаканчик пастиса.
Кто-то любит путешествовать с фотоаппаратом в руке, предпочитает проторенные туристические маршруты. Есть и отчаянные смельчаки, забирающиеся в неизведанные дали. Так они открывают в знакомом совершенно новое.Мэтью Форт исколесил Сицилию, голодный и жаждущий постичь тайну острова. Увиденное и услышанное сложилось в роман-путешествие, роман — гастрономический дневник, роман-размышление — записки обычного человека в необычно красивом, противоречивом и интригующем месте.
В продолжении книги «Год в Провансе» автор с юмором и любовью показывает жизнь этого французского края так, как может только лишь его постоянный житель.
Герои этой книги сделали то, о чем большинство из нас только мечтают: они купили в Провансе старый фермерский дом и начали в нем новую жизнь. Первый год в Любероне, стартовавший с настоящего провансальского ланча, вместил в себя еще много гастрономических радостей, неожиданных открытий и порой очень смешных приключений. Им пришлось столкнуться и с нелегкими испытаниями, начиная с попыток освоить непонятное местное наречие и кончая затянувшимся на целый год ремонтом. Кроме того, они научились игре в boules, побывали на козьих бегах и познали радости бытия в самой южной французской провинции.