Весь мир у ног - [7]

Совсем повеселев от этой мысли, я рискнула снять повязки, чтобы помыться. Каждое движение давалось с трудом, приходилось часто отдыхать. На ванну меня не хватило, обошлась душем, после чего принялась рассматривать себя в огромном, темного стекла, зеркале. Картинка была настолько неприглядной, что даже слезы навернулись. Вокруг глаз красовались синяки, страшные, почти черные. Видимо, от ударов по голове. От виска к уху шла полузажившая ссадина, на щеке вздулась жуткая гематома… Шея была исцарапана, на спине вокруг поясницы — сплошное синее пятно, чуть пожелтевшее по краям. Правая кисть слушалась меня неважно. На ногах и руках кое-где были крупные синяки, но по сравнению с головой и поясницей это была ерунда. Я заметно похудела (мыслим позитивно, это хорошо!), но ноги с трудом держали оставшийся вес — еще бы, месяц в постели. Хотя какой месяц, синяки-то свеженькие, от силы неделя. Интересно, как такое возможно? Или часть моих воспоминаний все-таки бред? В любом случае я довольно легко отделалась.

— Я в первую очередь сосредоточился на устранении внутренних повреждений, несса, — пояснил мне Гаррет, появившись бесшумно, как призрак. — А синяки и поверхностные раны просто погрузил в стазис… законсервировал и обезболил. Поэтому они заживают так медленно.

Он вошел без стука и увидел, как я грустно рассматриваю себя в зеркале.

Я смутилась и судорожно дернулась за своей простыней. Получилось неуклюже, я не рассчитала сил и едва не упала. Мой новый знакомый с непроницаемым лицом поймал меня практически на лету и бережно, точно хрупкую вазу, закутал в большое пушистое полотенце.

— Спину мы вам долечим через неделю, голова почти в порядке, — придерживая полотенце, продолжал он, тактично не замечая моего смущения. — Дней через десять дойдем до синяков, пусть они вас не тревожат, пройдут бесследно. К сожалению, в силу некоторых проблем с магией вы выздоравливаете очень медленно. И, пожалуйста, больше не снимайте повязки без меня!

Я тупо молчала, происходящее упорно не желало укладываться в моей голове. Не дождавшись ответа, доктор снова подхватил меня на руки, отнес на кровать, бесцеремонно развернул, вымазал с ног до головы какой-то прохладной, моментально впитывающейся мазью, забинтовал поясницу и руку. Затем ньес Гаррет залез в шкаф и, порывшись в нем, достал длинную старомодную ночную сорочку.

— Я позволил себе подобрать вам кое-какую одежду, потом посмотрите, выберете, — сказал он, протягивая мне сорочку. — Пока достаточно будет этого, сейчас я помогу вам одеться. Вставать еще несколько дней нельзя. — Под его пристальным, оценивающим взглядом мне стало не по себе, и я почувствовала, что краснею. Стоит, рассматривает меня, как диковинного зверя… Он раздраженно дернул левой бровью, молча помог мне облачиться в ночную рубашку, на ощупь похожую на очень нежную фланель, завязал тесемки на вороте — меня плохо слушались пальцы — и назидательно произнес:

— И прекратите стесняться и раздражаться. Вам вредно нервничать, нельзя много двигаться, и вообще требуется покой, так что извольте терпеть мою помощь. Я врач, любезная несса, смущаться меня просто нелепо.

— «Несса» — это обращение? — уточнила я непонятное слово. Мой собеседник кивнул, и я продолжила: — Простите, ньес, но мое волнение естественно, вы не находите? — Я через силу заставила себя-вежливо улыбнуться, надеюсь, не слишком вымученно. — Конечно, большое спасибо вам за заботу. Вы не очень удивлены, увидев меня здесь, понимаете наш язык, знаете, как выглядят ванные комнаты на Земле… Мое появление здесь нормально? Из нашего мира к вам часто прилетают… нессы вроде меня? — Едва оправившись от первого шока, я не могла удержаться от вопросов. Шеф в таких случаях шутил, что к моему последнему вопросу все успевают забыть первый.

Ньес Гаррет фыркнул, то ли неодобрительно, то ли наоборот, не поймешь.

— Вы быстро пришли в себя после первого потрясения, несса Сашша, это хорошо. Ваша пластичная психика позволит вам быстро адаптироваться в новых условиях. Давайте по порядку. Для начала я попрошу вас отправиться сейчас в постель. Как я уже говорил, вам нужен покой.

Забраться на кровать я сама не смогла, хотя честно попыталась, в самый ответственный момент от слабости подломились колени. Ньес Гаррет поймал меня у самого пола, осторожно усадил на постель, обложил подушками, чтобы мце было удобно сидеть, прикрыл одеялом, тщательно подоткнув его по краям — ну точь-в-точь заботливый дедушка. И вдруг легко и шутливо щелкнул меня пальцем по носу.

— Все будет хорошо, не грустите, несса! Мы поставим вас на ноги. Главное, чтобы вы много отдыхали и хорошо кушали. Устроились? Сейчас будете осваивать иномирскую кухню!

«Иномирскую» — от одного этого слова у меня начисто пропали жалкие остатки аппетита. Я тоскливо огляделась. У кровати за время моего пребывания в ванной появился небольшой сервировочный столик, на котором стояла пара горшочков, накрытая изящной салфеткой тарелка и кувшин с кружкой. Гаррет всучил мне ложку, почти как у нас, только с причудливо изогнутой ручкой, и небольшой, приятно пахнущий горшочек в смешном кармашке, сшитом из цветных лоскутков. Есть совершенно не хотелось, но строгий взгляд пресек все возможные возражения на корню. Я покорно погрузила ложку в горшочек.