Весь Кларк. Колыбель на орбите - [231]

— Один час до встречи, капитан, — произнес тихий, но настойчивый голос Давида.

Центральный компьютер «Голиафа» просто не мог называться иначе.

— Активный режим, как просили. Пора возвращаться в реальный мир.

Последняя картинка из прошлого превратилась в мерцающий туман помех, и командир «Голиафа» ощутил нахлынувшую грусть. Слишком быстрый переход от одной реальности к другой — хороший способ заработать шизофрению. Капитан Сингх всегда смягчал удар самым успокаивающим звуком из всех ему известных — шумом волн, мягко ударяющихся о берег, на фоне которого раздавались далекие крики чаек. Еще одно воспоминание о жизни, которой он лишился, и о спокойном прошлом, сменившемся настоящим, внушающим страх.

Он помедлил несколько мгновений, вздохнул и снял нейрошлем, плотно прилегавший к черепу и позволявший ему вернуться в далекое прошлое. Как все астронавты, капитан Сингх принадлежал к последователям течения «Лысым быть красиво», хотя бы потому, что парики в невесомости доставляли немало неудобств. Историков и социологов до сих пор поражал тот факт, что единственное изобретение, портативный нейрошлем, смогло сделать бритую голову нормой в течение всего лишь одного десятилетия. Даже меняющаяся окраска кожи или лазерная корректировка зрения, сделавшая ненужными очки, не оказали такого влияния на стиль и моду.

— Капитан, я знаю, что вы тут, — сказал Давид. — Или вы хотите, чтобы я захватил управление?

Это была старая шутка, порожденная историями о безумных компьютерах из литературы и фильмов эпохи древней электроники. Давид отличался удивительным чувством юмора. Все-таки, в соответствии со знаменитой сотой поправкой, он являлся полноправной нечеловеческой личностью, обладал теми же качествами, что и его создатели, а во многом их превосходил. Однако ряд чувств и эмоций был ему полностью недоступен. К примеру, никто не счел необходимым снабдить его обонянием или вкусовыми ощущениями, хотя в этом не было ничего сложного. Все его попытки рассказывать неприличные истории потерпели столь катастрофическую неудачу, что он полностью их забросил.

— Ладно, Давид, — ответил капитан. — Пока что я тут главный.

Он снял с глаз маску и неохотно повернулся к иллюминатору. Перед ним в пространстве висела Кали.

Она выглядела вполне безобидно — всего лишь небольшой астероид, до смешного похожий на земляной орех. Его угольно-серую поверхность усеивали несколько больших кратеров и сотни мелких. Какие-либо ориентиры, позволявшие визуально оценить размеры, отсутствовали, но Сингх знал их наизусть. Максимальная длина — тысяча двести девяносто пять метров, минимальная ширина — четыреста пятьдесят шесть. Кали легко поместилась бы в почти любом городском парке.

Неудивительно, что даже сейчас большая часть человечества не могла поверить, что этот скромный астероид, Молот Господень, как назвали его хрисламские фундаменталисты, несет гибель всему живому.

* * *

Неожиданное возвышение хрислама оказалось весьма болезненным как для Рима, так и для Мекки. Христианство и без того чувствовало себя достаточно шатко после красноречивого, но запоздалого призыва Иоанна-Павла Двадцать Пятого применять противозачаточные средства. Сказались и неопровержимые доказательства того, что Иисус из Евангелий — на самом деле собирательный образ по крайней мере трех человек. Они были найдены в так называемых Новых свитках Мертвого моря. В свою очередь, мусульманский мир потерял большую часть своей экономической власти, когда прорыв в области холодного термоядерного синтеза после первых неудач положил внезапный конец нефтяной эпохе. Настало время торжества новой религии, воплощавшей, как признавали даже самые строгие ее критики, лучшие черты двух древних верований.

Пророчица Фатима Магдалина, урожденная Руби Голденберг, привлекла на свою сторону почти сто миллионов приверженцев, прежде чем ее жизнь завершилась впечатляющей мученической смертью, которая, как утверждали некоторые, была делом ее собственных рук. Благодаря блестящему использованию нейропрограммирования для демонстрации картин рая во время своих обрядов хрислам широко распространился по всему миру, хотя и не мог сравниться по числу последователей с религиями, породившими его.

После смерти пророчицы религиозное движение неизбежным образом распалось на соперничающие группировки, каждая из которых защищала свою истинную веру. Самой фанатичной из них была группа фундаменталистов, именовавших себя возродившимися. Они заявляли, будто напрямую общаются с госпожой или, по крайней мере, ее архангелами посредством специальной антенны, установленной на обратной стороне Луны и защищенной от радиошума Земли тремя тысячами километров сплошного камня.

* * *

Кали теперь занимала весь главный обзорный экран. Увеличение не требовалось, поскольку «Голиаф» висел всего в двухстах метрах над ее древней изрытой поверхностью. Двое членов экипажа уже высадились с традиционными словами: «Один маленький шаг для человечества», хотя шагать по этому мирку, практически лишенному силы тяжести, было невозможно.

— Разворачиваем радиомаяк. Он закреплен надежно. Теперь Кали от нас не спрятаться.