Весь Хайнлайн. Угроза с Земли - [309]

Сопровождающие помогли Эпплби разместиться в центре капсулы и прикрепили его к пленке липкими лентами. Затем голову и шею Джо разместили в специальном подголовнике, который можно было подогнать по размерам персонально к каждому пилоту.

Врач перебрался к капсуле Джо и спросил:

— Все в порядке?

— Да.

— Не забудьте, что я сказал о глотании. — Врач повернулся к Клюгеру. — Мы закончили, капитан. Разрешите покинуть ваш корабль?

— Да, спасибо, док!

— Ну, удачи вам!

Медики удалились.

Рубка «Саламандры» не имела иллюминаторов. Впрочем, в них и нужды не было. Прямо перед лицом Джо расположилась приборная панель, на которой разместились дисплеи с данными контроля аппаратуры и экран радара. Возле лба находился окуляр коэлостата. Едва стыковочный туннель отошел от «Саламандры», на приборной панели вспыхнул зеленый cm на. i.

Клюгер поймал взгляд Джо в зеркале, установлю м к >м i кред ними.

— Второй, докладывайте!

— Минус семь ноль четыре. Система ориентации — на режиме. Факел разогрет. Корабль к старту готов.

— Проверим ориентацию.

Окуляр коэлостата опустился к глазам Клюгера. Тот некоторое время смотрел в окуляр, потом сказал:

— Продублируйте меня, Джо.

— Есть, сэр!

Джо тронул кнопку, и окуляр опустился к его лицу. Изображения трех звезд совмещались точно на пересечении волосков.

— Лучше и быть не может, капитан.

— Запросите разрешение на старт.

— «Саламандра» — к центру управления. Прошу разрешения на «Прозерпину». Автоматический старт по компьютерной программе. Проверка систем закончена, по всем параметрам зеленые огни.

— Центр управления — к «Саламандре». Старт разрешен… Удачи вам, парни!

— Капитан, разрешение на старт получено. Минус три ноль-ноль.

Произнося привычные слова, Джо угрюмо думал о том, что мог бы сейчас находиться уже на полпути к Земле. Ну какого черта военным всегда достаются всякие неожиданные спасательно-освободительные задания?!

А потом таймер начал отщелкивать последние тридцать секунд, и он напрочь забыл о своем несостоявшемся отпуске. Им овладело ликующее ожидание старта, привычная страсть пилотов. Лететь… не важно куда… Хоть к черту на рога, но лететь! И когда включился факел, Джо не выдержал и улыбнулся.

А потом на него обрушился новый вес собственного тела.

При трех с половиной g он весил теперь шестьсот тридцать фунтов. Джо почувствовал, как на него улеглась железобетонная плита. Она прижала его голову к подголовнику, сдавила грудную клетку, сделала его абсолютно беспомощным. Он изо всех сил старался расслабиться, позволить жидкости окружить тело со всех сторон. Это для обычного, кратковременного стартового рывка требовалось собраться и напрячь все мышцы, здесь же, наоборот, нужно будет находить в постоянном расслаблении.

Он старался дышать неглубоко и медленно. Атмосфера в рубке состояла из чистого кислорода, и такого дыхания вполне хватало, чтобы кровь насыщалась животворным газом. Но даже для такого дыхания требовалось предпринимать немалые усилия. А как трудится сердце, старающееся прогнать потяжелевшую кровь через суженные перегрузкой сосуды!.. Боже, помоги мне, мысленно взмолился он. Я просто не сумею это выдержать. Да, однажды я сумел пройти через четыре g в течение девяти минут, но, кажется, тогда не было так плохо…

— Джо! Джо!

Эпплби с трудом открыл свинцовые веки и попытался встряхнуть головой. Голова встряхиваться не пожелала.

— Слушаю, капитан.

Джо видел в зеркале лицо Клюгера, обвисшее и искаженное. А потом ему и вовсе показалось, что на него смотрит оскалившийся в дьявольской улыбке череп.

— Проверить ориентацию! — скомандовал череп.

Джо позволил руке плавать и лишь свинцовыми пальцами коснулся кнопок управления прибором.

— Мы точно на курсе, капитан.

— Очень хорошо! Свяжитесь с Луной.

Станция слежения на Земле экранировалась факельной струей, но Луна была почти прямо по курсу, и Джо вызвал на связь лунную станцию. Оператор продиктовал ему данные наблюдения за стартом «Саламандры» и добавил к ним цифры, полученные с Земли. Джо повторял цифры вслух, а Клюгер вводил их в бортовой компьютер.

Когда работа закончилась, Джо обнаружил, что напрочь забыл за нею о своем невыносимом весе. Зато теперь он почувствовал себя хуже, чем когда-либо. Отчаянно ныла шея, и, кажется, под левой икрой все-таки образовалась складка. Он поерзал, пытаясь разгладить ее, но стало только хуже.

— Как дела, капитан?

— Все в порядке. Отдыхайте, Джо. Я беру первую вахту на себя.

— Есть, сэр!

Джо попытался выполнить приказ, но тут же понял, каково отдыхается человеку, придавленному железобетонной плитой. Тело было переполнено болью, а пресловутая складка превратилась в главного врага. Кроме того, все сильнее ныла шея — похоже, он просто вывихнул ее при старте. Джо попытался повернуть голову по-другому и тут же понял, что для нее существует всего два положения — плохое и хуже некуда. Тогда он закрыл глаза и попытался заснуть.

Через десять минут он убедился, что к человеку, все мысли которого заняты всего тремя вещами — ноющей шеей, складкой под ногой и железобетонной плитой на груди, — сон не придет.

Слушай, малыш, сказал он себе, ведь эти перегрузки не на один час. Расслабься, отнесись к ним проще, иначе задолго до конца полета получишь адреналиновое истощение. Как там говорится, в нашем Уставе? «Идеальный пилот всегда должен быть расслаблен и спокоен. Сангвиник по темпераменту, он никогда не должен обращать внимания на мелкие неприятности…» Эх, хотел бы я посмотреть на сукиного сына, приросшего задницей к удобному креслу! Хотел бы я посмотреть, как бы он писал эту чушь, встретившись с «мелкой неприятностью» в лице трех с половиной g!.. А впрочем, прекрати, парень! Давай-ка переключимся на что-нибудь более приятное. Хотя бы на девочек, да будут благословенны их тела и души!