Весь Хайнлайн. Чужак в стране чужой - [7]

М-да, подумала Джилл, приключение получается так себе, когда смывались из общаги, бывало поинтереснее.

— Ну, — сказала она, — вам, похоже, больше ничего не нужно, так что я пойду.

— Нет!

— Да? — недоуменно повернулась уже направлявшаяся к двери Джилл.

— Не уходи.

— Н-ну… я могу задержаться, но очень ненадолго. — Она снова подошла к кровати. — Вам что-нибудь нужно?

Смит внимательно оглядел ее с головы до ног.

— Ты… ты — женщина?

Да, такого вопроса ей еще не задавали. У Джилл прямо на языке вертелся подходящий ответ, но Смит, похоже, и не думал шутить, он смотрел серьезно и с какой-то непонятной тревогой. Только теперь Джилл поняла, а скорее, почувствовала, что тот дурацкий слух — чистая правда: этот пациент действительно никогда не видел женщин.

— Да, — осторожно подтвердила она, — я женщина.

Ну чего, спрашивается, он так на меня уставился? К собственному своему удивлению Джилл ощущала некоторую неловкость. Казалось бы, что тут такого? Мужик пялится — так они все пялятся. Но ведь этот изучает тебя, словно инфузорию под микроскопом. Молчание становилось невыносимым.

— Так что, похожа я на женщину?

— Я не знаю. — Смит говорил медленно и очень серьезно. — Как выглядит женщина? Что делает тебя женщиной?

— Ну, я сейчас сдохну!

Такого дикого разговора с существом мужского пола у Джилл не было уже давно, с того, пожалуй, времени, как ей исполнилось двенадцать лет.

— Ты что же, хочешь, чтобы я прямо сейчас разделась и показала?

Чтобы внимательно изучить все эти символы и попытаться их интерпретировать, требовалось время. Первая группа вообще не поддавалась огрокиванию. Ключевое слово «сдохну» абсолютно незнакомо. Скорее всего, здесь одно из формальных звукосочетаний, так часто употребляемых этими существами… И в то же время эмоциональный накал, с которым произносились эти звуки, заставлял подумать о прощальном послании перед уходом. Возможно, он настолько нарушил, общаясь с существом женщина, правила поведения, что оно готово прекратить телесную фазу существования.

Смиту никак не хотелось, чтобы это существо сию же секунду умерло, хотя, конечно же, это его полное право, а возможно — в сложившейся ситуации — и обязанность. Резкий переход от близкого контакта, порожденного ритуалом воды, к положению, когда вновь обретенный брат по воде близок — нет, не наверняка, но вполне возможно — близок к уходу или даже развоплощению; не сделай Смит над собой усилия, он мог бы впасть в панику. Ну а если существо женщина все-таки сейчас умрет, он умрет следом; иных выходов не огрокивалось, во всяком случае, после недавнего причастия водой.

Вторая группа состояла из знакомых символов. Смысл огрокивался далеко не во всей полноте, но тут, похоже, намечался путь к разрешению кризиса — нужно просто подтвердить свое отсутствующее, но предположенное желание. Возможно, если женщина снимет одежду, никому из них не придется развоплощаться. Смит радостно улыбнулся.

— Да, разденься, пожалуйста.

Джилл открыла рот, закрыла его. А потом раскрыла снова.

— Ну ни фига себе!

Значит, догадки были неверными, а ответ неправильным, ведь при всей непонятности употребленной существом формулы в ней чувствовался резкий эмоциональный отпор. Смит начал готовиться к развоплощению, с благодарностью и восторгом вспоминая все, чем он был, воздавая хвалу всему, что он видел, а особенно — этому новому существу, женщине. Затем он заметил, что женщина склонилось над ним и непонятным для себя самого способом огрокал, что умирать вроде бы не потребуется. Существо заглядывало ему в лицо.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, — сказало оно, — но не попросили ли вы только что, чтобы я сняла одежду?

Мнимое отрицание, сослагательная форма — все это требовало крайне внимательного перевода, но Смит в конце концов справился.

— Да, — сказал он в отчаянной надежде, что новое «да» не приведет к новому кризису.

— Так мне и показалось. Да ты же, братец ты мой, совсем здоров.

Ключевое слово — «братец»; очевидным образом, женщина напоминает, что теперь они братья по воде. Нужно соответствовать всем пожеланиям нового брата, но хватит ли на это сил? Смит воззвал о помощи к своим согнездникам.

— Да, — согласился он вслух. — Я совсем здоров.

— Что-то с тобой определенно не так, только чтоб я понимала, что именно. Ну, ладно. Стриптиза не будет, перетопчешься. И вообще мне пора бежать.

Загадочное существо выпрямилось, направилось к боковой двери, но затем остановилось и обернулось.

— А ты попроси меня еще раз, — сказало оно с улыбкой (насмешливой?) — Хорошенько и в другой обстановке. Мне и самой интересно, что из этого получится.

Оставшись в одиночестве, Смит расслабился и отключил сознание от окружающей обстановки. Он ощущал сдержанное ликование — чудом или еще как, но удалось же ему так построить свое поведение, что никому не пришлось умирать… но сколько же нужно еще огрокать. Вот, скажем, последние фразы женщины, в них содержались и совершенно незнакомые символы, и знакомые, но расположенные в порядке, сильно затруднявшем понимание. Интонации, общий дух — вполне подходящие для общения братьев по воде, правда, с привкусом чего-то тревожного и, одновременно, ошеломительно приятного. Мысли об этом новом брате, женщине, вызывали странное, по всему телу распространявшееся покалывание. Ощущение напоминало Смиту тот первый раз, когда ему разрешили присутствовать при развоплощении и его охватил непонятный счастливый восторг.