Весь Азимов. Прощание с Землёй - [286]
— Да, помню. Но из этого может ничего и не получиться. Мы же пока не пробовали.
— Конечно, но твоя идея подсказала нужное направление. Если ты сумеешь создать намек на цилиндр, то создастся впечатление, будто тройное существо — нечто вроде аристократа. Тогда точная форма головы и вид глаз станут не столь критичными. Такое можно сделать?
— Сделать можно что угодно. Вопрос лишь в том, сработает ли идея.
— Попробуем.
Как это всегда получается, одно потянуло за собой другое. Услышав о цилиндре, звукооператор спросил:
— А почему бы не снабдить тройное существо британским акцентом?
— Зачем? — не понял застигнутый врасплох Уиллард.
— Понимаете, когда британец говорит, в его речи больше тонов. По крайней мере, в речи верхних классов. Американская версия английского стала как бы более плоской, и это справедливо также для речи всех трех исходных существ. Если тройное существо заговорит как британец, его голос заиграет подъемами и спусками интонаций — тенором, баритоном, а иногда даже сопрано. А именно это мы хотели выразить тремя голосами, из которых формируется голос тройного существа.
— Ты сможешь это сделать? — спросил Уиллард.
— Думаю, что да.
— Тогда попробуем. Совсем неплохо — если получится.
Было интересно наблюдать, как захватила всю группу работа над Эмоциональной, особенно сцена, когда Эмоциональная мчится через всю планету после краткой встречи с другими Эмоциональными.
— Эта сцена станет одной из самых драматичных, — напряженно говорил Уиллард, — И мы поставим ее с максимально возможным размахом. Повсюду будут мелькать ткани, ткани, ткани, но они ни в коем случае не должны перепутываться. Каждое существо должно быть четко видно. Даже когда все Эмоциональные разом полетят в сторону зрителей, каждая должна выделяться. А Дуа обязана выделяться среди всех. Я хочу, чтобы она чуточку поблескивала, чтобы отличаться от остальных. Она же наша Эмоциональная. Понятно?
— Понятно, — сказал главный имажист, — Сделаем.
— И еще одно. Все остальные Эмоциональные щебечут. Они птицы. Наша Эмоциональная не щебечет, она презирает остальных, потому что умнее их, и она это знает. А когда она мчится оттуда… — Он смолк и задумался. — Мы можем как-нибудь обойтись без «Полета валькирий»?
— Но мы не хотим отказываться от этой музыки, — без промедления ответил звуковик. — Ничего лучшего для этой цели еще не написано.
— Верно, — согласилась Кэткарт, — и пускать мы будем время от времени лишь короткие фрагменты. На слух они создадут тот же эффект, что и целое произведение, к тому же я могу добавить образ развевающейся гривы.
— Гривы? — с сомнением произнес Уиллард.
— Обязательно. Три тысячи лет общения с лошадьми вбили людям в головы, что мчащийся галопом жеребец есть олицетворение бешеной скорости. Все наши механические экипажи, несмотря на их огромную скорость, слишком статичны. И еще я могу сделать так, чтобы грива лишь подчеркивала и усиливала эффект колышущейся ткани.
— Звучит неплохо. Попробуем.
Уиллард знал, где его подкарауливает последняя преграда — в сцене слияния. Он собрал всех на инструктаж — отчасти чтобы убедиться, что все понимают, над чем они сейчас работают, а отчасти чтобы продлить время на обдумывание и оттянуть момент, когда идеи начнут воплощаться в звуки, образы и внушения.
— Итак, — сказал он. — Эмоциональная хочет спасти другую планету, то есть Землю, потому что ей невыносима мысль о бессмысленном уничтожении разумных существ. Она знает, что тройные существа выполняют научный проект, необходимый для благополучия ее мира, и их совершенно не волнует опасность, которой они подвергают чужой мир, то есть нас.
Она пытается предупредить землян, но безуспешно. Наконец она узнает, что цель слияния заключается в том, чтобы произвести на свет новых Рациональных, Родительских и Эмоциональных, а затем произойдет окончательное слияние, после которого они тоже станут тройным существом. Это всем понятно? Три различных пола — это как бы личиночная форма, а тройное существо — взрослая форма.
Но Эмоциональная не хочет слияния, она не хочет порождать новое поколение. Больше всего ей не хочется становиться тройным существом и участвовать в начатой ими разрушительной работе. Однако ее хитростью вовлекают в окончательное слияние, и она слишком поздно понимает, что превратится не просто в тройное существо, а в то из них, которое больше остальных будет ответственно за научный проект, обрекающий другой мир на уничтожение.
Все это Лабориан сумел описать словами, словами и словами, но нам предстоит повторить его результат более быстро и резко, пользуясь образами и внушениями. Именно этим мы сейчас и попробуем заняться.
Они пробовали три дня, пока Уиллард не остался удовлетворен.
Измученная Эмоциональная, охваченная неуверенностью, отчаянно рвется наружу, а подсознательные внушения эту неуверенность нагнетают все больше и больше. Рациональный и Родительский уже наполовину слились, гораздо быстрее, чем при предыдущих слияниях, — они торопятся завершить процесс, пока его не прервала Эмоциональная, а та слишком поздно понимает, что это слияние окончательное, и вырывается… вырывается…
В эту книгу вошли три произведения Айзека Азимова, по праву признанные классикой НФ-литературы XX столетия. В романе «Конец вечности» повествуется о некой вневременной структуре, носящей название «Вечность», в которую входят специально обученные и отобранные люди из разных столетий. Задачей «Вечности» является корректировка судьбы человечества. В «Немезиде» речь ведётся об одноименной звезде, прячущейся за пыльной тучей на полдороге от Солнца до альфы Центавра. Человечеству грозит гибель, и единственный выход — освоение планеты Эритро, вращающейся вокруг Немезиды.
Роман в новеллах «Я, робот» относится к одной из самых важных работ в истории фантастики. Сформулированные Азимовым ТРИ ЗАКОНА РОБОТЕХНИКИ легли в основу науки об Искусственном интеллекте. Что случится, если робот начнет задавать вопросы своему создателю? Какие будут последствия программирования чувства юмора? Или возможности лгать? Где мы тогда сможем провести истинную границу между человеком и машиной? В «Я, робот» Азимов устанавливает свои Три Закона, придуманные для защиты людей от их собственных созданий, – и сам же выходит за рамки этих законов.
…Империя с высочайшим уровнем цивилизации. Ее влияние и власть распространены на десятки миллионов звездных систем Галактики. Ничто не предрекает ее краха в обозримом будущем…И вот однажды психоисторик Хари Сэлдон, создав математическую модель Империи, производит расчеты, которые неопровержимо доказывают, что через 500 лет Империя рухнет…Великий распад будет продолжаться 30 тысяч лет и сопровождаться периодом застоя и варварства. Однако Сэлдон создает План, в соответствии с которым появление новой Империи наступит всего через 1000 лет.
Из 1949 года Джозеф Шварц попадает в мир далёкого будущего – периода расцвета Галактической Империи. В результате древних термоядерных войн поверхность Земли стала радиоактивной и непригодной для жизни. В то же время люди расселились по всей Галактике и забыли о своей колыбели. Земля всего лишь камешек в небе. Ныне всё человечество живёт под управлением планеты Трантор, контролирующей двести миллионов звезд. Но на Земле ещё живы националистические настроения, некоторые земляне хотят вернуть себе власть предков.
…Империя с высочайшим уровнем цивилизации. Ее влияние и власть распространены на десятки миллионов звездных систем Галактики. Ничто не предрекает ее краха в обозримом будущем…И вот однажды психоисторик Хари Сэлдон, создав математическую модель Империи, производит расчеты, которые неопровержимо доказывают, что через 500 лет Империя рухнет…Великий распад будет продолжаться 30 тысяч лет и сопровождаться периодом застоя и варварства. Однако Сэлдон создает План, в соответствии с которым появление новой Империи наступит всего через 1000 лет.
Однажды, сидя в метро, Айзек Азимов просматривал сборник космических опер и наткнулся на картинку, изображавшую римского легионера среди звездолётов. В мозгу мелькнула мысль: а не описать ли Галактическую Империю — с точки зрения истории, экономики, социологии и психологии? Так появился самый великий учёный в истории мировой фантастики — Гэри Селдон, создавший науку психоисторию, постулаты которой актуальны уже более полувека. Так появился мир Академии: базовая трилогия о нём составила эту книгу. Так появилась "Галактическая история" от сэра Айзека, в которую входят почти все романы знаменитого фантаста.
Значительная часть современного американского юмора берет свое начало в еврейской культуре. Еврейский юмор, в свою очередь, оказался превосходным зеркалом общества благодаря неповторимому сочетанию языка, стиля, карикатурности и глубокой отчужденности.Вот вам милая еврейская супружеская пара, и у них есть дочь — дочь, которая вышла замуж за марсианина. Трудно найти большего гоя, чем он, не так ли?Или все-таки не так?Дж. Данн, составитель сборника Дибук с Мазлтов-IV. Американская еврейская фантастика.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Потомки атлантов живут среди людей. Они владеют мощным биологическим оружием и секретами бессмертия. Но один из них ради спасения любимой нарушил свой долг перед древней Коллегией. Теперь за ним охотятся не только его соплеменники, но и спецслужбы сильнейших держав мира. Передовые военные технологии — против биологического оружия древности. Тысячелетняя мудрость атлантов — против отлично обученных профессионалов незримой войны. Победитель получит власть над миром и личное бессмертие. Волей случая в эту незримую войну оказываются втянутыми двое подростков: брат и сестра из российской глубинки.
В очередной том собрания сочинений Андрэ Нортон включены совершенно не типичные для творчества писательницы романы. Но приключения молодых героев, разворачивающиеся в вымышленной стране и на придуманном острове, не менее увлекательны, чем события большинства ее фантастических произведений.
В жизни великого математика, основателя науки психоистории, создателя Академии Гэри Селдона много «белых пятен». О бурной и полной приключений молодости гения повествуют романы «Прелюдия к Академии» и «На пути к Академии». «На пути к Академии» — последний роман сэра Айзека Азимова, вышедший в свет уже после смерти знаменитого фантаста.
Самые знаменитые сыщики в мировой фантастике — детектив Элайдж Бейли и робот Дэниел Оливо, землянин и космонит, способны расследовать самое запутанное преступление. Даже если нарушен один из Трёх законов роботехники.
Учёный Гэри Селдон, основатель новой науки — психоистории, в своих работах доказал неизбежность краха Галактической империи, объединявшей миллионы обитаемых миров. Чтобы не допустить падения человечества в пучину надвигающегося хаоса, Селдон разработал детальный план рождения новой Империи на обломках старой. Для осуществления своего Плана Селдон создал в разных концах Галактики две Академии, объединившие лучшие умы человечества. Казалось, ничто не могло помешать осуществлению великого Плана Селдона, но людские амбиции привели к конфликту между Академиями, и человечество вновь оказалось на краю пропасти…
Никто не расскажет о роботах лучше и увлекательнее, чем Айзек Азимов, писатель-фантаст мирового уровня, лауреат самых престижных жанровых премий, включая звание Грандмастера! «Я, робот» — это собранные под одним переплетом знаменитые рассказы, которые можно смело назвать классикой высшей пробы. Их читали и перечитывали наши отцы, читаем мы, будут перечитывать наши дети, потому что классика живет вечно.