Весь Азимов. Конец вечности - [59]

Харлан поднял голову.

— Вы знали об этом?

— Ты удивлён? Я давно знаю, что Финжи подкапывается под меня. Я уже старик, мой мальчик, и интриги для меня не новость. Если Вычислитель вызывает подозрения — нетрудно проследить за ним. Для этого существуют особые устройства, изъятые из Времени, которых ты не сыщешь даже в наших музеях. Среди них есть такие, о которых известно только Совету.

Харлан с горечью подумал о блокировке Колодцев Времени в 100 000-м.

— На основании донесения Финжи и той информации, которую я получил из других источников, было нетрудно восстановить истину.

— А Финжи подозревал, что вы за ним шпионите? — неожиданно спросил Харлан.

— Возможно. Меня бы это не удивило.

Харлан вспомнил свои первые дни в 482-м. Финжи ничего не знал о проекте Маллансона, и необычный интерес Твиссела к молодому Наблюдателю насторожил его. «Вы встречались прежде со Старшим Вычислителем Твисселом?» — спросил он как-то. Харлан припомнил, что в голосе Финжи звучало острое беспокойство. Уже тогда Финжи мог заподозрить Харлана в том, что он подослан к нему Твисселом. Так вот в чём источник его ненависти!

— Если бы ты сам пришёл ко мне… — продолжал Твиссел.

— Прийти к вам? — не выдержал Харлан. — А как насчёт Совета?

— Во всём Совете знал я один.

— И вы им так-таки ничего не сказали? — Харлан попытался придать своему голосу ироническую интонацию.

— Так-таки ничего.

Харлан почувствовал, что его лихорадит. Одежда душила его. Неужели этому кошмару не будет конца? Глупая, бессмысленная болтовня. Зачем? Во имя чего?

Почему не погибла Вечность? Почему не наступает желанный покой небытия? Разрази его Время, неужели он ошибся?!

— Ты всё ещё не веришь мне? — спросил Твиссел.

— А почему я должен вам верить? — снова взорвался Харлан. — Всего лишь сегодня утром весь Комитет в полном составе явился поглазеть на меня. Что привело их, если не донесение Финжи? Их заинтересовал чудной субъект, который нарушил законы Вечности, но расправу с которым приходилось откладывать на один день. Всего на день, пока не будет завершен проект. Они пришли позлорадствовать в ожидании завтрашнего дня.

— Мой мальчик, ты глубоко не прав. Их желание видеть тебя было вызвано простым любопытством. Члены Совета — всего-навсего люди с обычными человеческими слабостями. Они не могли присутствовать при отправлении капсулы, им нельзя было поговорить с Купером — обо всём этом в мемуаре нет ни слова. Сохрани меня Время, как ты не понимаешь, что их разбирало любопытство. Ты был для них самой доступной частью проекта — вот почему они так разглядывали тебя.

— Я не верю вам.

— Но это правда.

— Да? А чем тогда были вызваны рассуждения члена Совета Сеннора о человеке, встречающем самого себя? Он явно знал о моих противозаконных вылазках в 482-е и о том, как я чуть было не встретил там самого себя. Он дразнил меня, хитроумно развлекаясь за мой счёт.

— Сеннор? Тебя беспокоит Сеннор? Если бы ты только знал, что это за жалкая фигура! Он родился в 803-м Столетии. Его современники в угоду своим извращённым представлениям о красоте намеренно уродуют человеческие тела. Когда Сеннор был ещё подростком, ему выщипали все волосы на теле.

Знаешь ли ты, как уродство влияет на человека? Оно разрушает его связи с предками и потомками. Ты почти не найдёшь среди Вечных выходцев из этого Столетия — слишком уж они отличны от нас. За всю историю Вечности Сеннор — единственный, кто получил место в Совете.

Нетрудно догадаться, как всё это отразилось на его психике. Неуверенность в завтрашнем дне — страшная вещь. Тебе, вероятно, и в голову не приходило, что член Совета может чувствовать себя неуверенно? Сеннору неоднократно приходилось выслушивать призывы к исправлению его Реальности, к уничтожению в ней тех самых обычаев, из-за которых он так резко выделяется среди нас. В один прекрасный день так и будет. И тогда он останется чуть ли не единственным таким уродом.

Он ищет утешения в философии. В качестве моральной компенсации он неизменно затрагивает в разговоре самые непопулярные или непризнанные точки зрения. Парадокс о человеке, встречающем самого себя, — излюбленная его тема. Я уже рассказывал тебе, что он имел обыкновение предсказывать неудачу проекту. Сегодня за завтраком он дразнил нас, членов Совета, а не тебя. К тебе это не имело ни малейшего отношения.

Твиссел разгорячился. Увлёкшись своим монологом, он забыл о том, где они находятся, забыл о нависшей катастрофе, он снова превратился в хорошо знакомого Харлану карлика с быстрой жестикуляцией и неловкими движениями. Он даже вытащил сигарету из нарукавного карманчика, но, впрочем, так и не закурил её.

Внезапно он замолчал, резко повернулся и пристально посмотрел на Харлана, словно до его сознания только сейчас дошёл смысл последних слов Техника.

— Ты сказал, что чуть было не встретил сам себя. Что это значит?

Харлан вкратце рассказал о своём приключении.

— Разве вы не знали об этом?

— Нет.

Последовавшие за этим несколько секунд тишины были для сжигаемого лихорадкой Харлана тем же, что глоток воды для умирающего от жажды.

— А что, если ты действительно встретил сам себя?

— Но ведь…