Весь Азимов. Фантастическое путешествие - [42]

Шрифт
Интервал

Грант даже обрадовался теперь этим броуновским толчкам, потому что почувствовать их можно было только в редкие минуты затишья, о которых он страстно мечтал во время путешествия.

Все снова освободились от своей упряжи — ремней безопасности, и Грант, стоя у иллюминатора, обнаружил, что картина за бортом почти ничем не отличается от той, что они видели, находясь внутри яремной вены. В жидкости по-прежнему плавали в основном те же самые сине-зелено-фиолетовые частицы. Правда, стенки сосуда были не такими гладкими — вдоль них тянулись какие-то линии и складки.

Субмарина скользнула мимо отверстия — ответвления сосуда.

— Это не то, — сообщил Микаэлс, который не отрывался от своего монитора с увеличенным изображением схемы сосудистого русла. — Вы следите за моими пометками по своей схеме, Оуэнс?

— Слежу, док.

— Хорошо. Посчитайте ответвления, которые я обозначил, и потом поворачивайте направо. Понятно?

Грант смотрел на мелькавшие по сторонам ответвления артерии. Они появлялись все чаще — справа, слева, вверху и внизу — и были все меньшего и меньшего диаметра. Тем временем и тот сосуд, внутри которого они двигались, стал заметно уже, стенки его придвинулись ближе и стали лучше видны.

— Страшно подумать, что мы могли бы заблудиться в этом клубке скоростных магистралей, — задумчиво сказал Грант.

— Здесь невозможно заблудиться, — отозвался Дюваль. — Все дороги ведут в легкие — в этой части тела.

Микаэлс монотонно бубнил:

— Теперь вверх и направо, Оуэнс. Прямо, прямо… Теперь немного влево.

Грант поинтересовался:

— Надеюсь, больше не будет никаких артериально-венозных фистул, а, Микаэлс?

Микаэлс нетерпеливо передернул плечами. Он был слишком занят, чтобы что-то отвечать.

Зато в разговор вступил Дюваль:

— Вряд ли нам еще раз попадется нечто подобное. Весьма маловероятно, что нам встретятся две фистулы подряд на таком коротком отрезке пути. Кроме того, мы уже входим в капиллярную сеть.

Скорость кровотока резко снизилась, «Протей», который просто плыл по течению, теперь почти завис на месте.

Оуэнс сказал:

— Сосуд сужается, доктор Микаэлс.

— Он и должен сужаться. Капилляры — самые мелкие сосуды в организме, можно сказать, микроскопические. Двигайтесь вперед, Оуэнс.

В свете носовых прожекторов субмарины было видно, как сжимается сосуд, как прогибается внутрь его стенка, которая была теперь совершенно гладкой, без всяких складок и бороздок. Желтоватая окраска сосудистой стенки постепенно поблекла, сменилась кремовой, потом стала и вовсе бесцветной.

Стал отчетливо различим мозаичный рисунок из неправильных, изогнутых многоугольников, каждый из которых слегка утолщался по центру.

Кора воскликнула:

— Какая прелесть! Это же клетки, из которых состоит капиллярная стенка. Видна каждая клеточка! Вы только посмотрите, Грант! — Потом, припомнив что-то: — Кстати, как ваш бок?

— С ним все в порядке. Совсем не беспокоит. Вы здорово меня перевязали, Кора, надеюсь, мы по-прежнему друзья и я могу вас так называть?

— Полагаю, с моей стороны было бы ужасно невежливо возражать.

— И бесполезно к тому же.

— Как ваша рука?

Грант осторожно потрогал ушибленную руку.

— Болит ужасно.

— Извините, пожалуйста.

— Не нужно извинений. Однако — со временем — я не против, чтобы вы выразили свою искреннюю благодарность.

Кора поджала губы, и Грант поспешил добавить:

— Эта надежда помогает мне сохранить присутствие духа — вот и все, я ничего такого не имел в виду. А как вы себя чувствуете?

— Неплохо. Бока немного помяты, но ничего серьезного. Совсем не больно. И — я на вас не обиделась. Но послушайте, мистер Грант!

— Когда вы говорите, я — весь внимание, Кора.

— Перевязка — это только первая медпомощь и сама по себе лечит далеко не все. Вы что-нибудь сделали, чтобы предотвратить инфицирование раны?

— Смазал рану йодинолом.

— А врач вас осматривал?

— Дюваль?

— Вы понимаете, о чем я говорю. Не притворяйтесь! Грант сдался.

— Хорошо, как только подвернется удобный случай.

Он вернулся к созерцанию фантастической мозаики. «Протей» двигался медленно, почти полз, пробираясь сквозь капилляр. В свете прожекторов субмарины сквозь толщу клеток виднелись какие-то неясные тени.

Грант заметил:

— Похоже, эти стенки просвечивают насквозь.

— Ничего удивительного, — ответил Дюваль, — Толщина этих «стенок» — меньше одной десятитысячной дюйма. Кроме того, в них немало пор. От того, что проникает сквозь эти поры и сквозь точно такие же поры в стенках альвеол, зависит сама жизнь.

— Это от чего?

Какое-то время Грант смотрел на Дюваля, ожидая ответа. Но того, похоже, больше интересовало зрелище, открывавшееся сквозь иллюминатор, чем вопросы Гранта. Кора поспешила прервать затянувшееся молчание:

— Воздух попадает в легкие через трахею — то, что называют «дыхательное горло». Трахея разделяется на бронхи, те, в свою очередь, множество раз разветвляются — точно так же, как артерия, по которой мы плыли. Бронхи ветвятся до самых тоненьких бронхиол, которые заканчиваются такими микроскопическими мешочками или пузырьками — альвеолами. Стенки альвеол такие же тонкие, как стенки капилляров, и только они отделяют воздух от внутренней среды организма. В легких таких мешочков-альвеол примерно шестьсот миллионов.


Еще от автора Айзек Азимов
Весь Азимов. Конец вечности

В эту книгу вошли три произведения Айзека Азимова, по праву признанные классикой НФ-литературы XX столетия. В романе «Конец вечности» повествуется о некой вневременной структуре, носящей название «Вечность», в которую входят специально обученные и отобранные люди из разных столетий. Задачей «Вечности» является корректировка судьбы человечества. В «Немезиде» речь ведётся об одноименной звезде, прячущейся за пыльной тучей на полдороге от Солнца до альфы Центавра. Человечеству грозит гибель, и единственный выход — освоение планеты Эритро, вращающейся вокруг Немезиды.


Я, робот

Роман в новеллах «Я, робот» относится к одной из самых важных работ в истории фантастики. Сформулированные Азимовым ТРИ ЗАКОНА РОБОТЕХНИКИ легли в основу науки об Искусственном интеллекте. Что случится, если робот начнет задавать вопросы своему создателю? Какие будут последствия программирования чувства юмора? Или возможности лгать? Где мы тогда сможем провести истинную границу между человеком и машиной? В «Я, робот» Азимов устанавливает свои Три Закона, придуманные для защиты людей от их собственных созданий, – и сам же выходит за рамки этих законов.


Основание

…Империя с высочайшим уровнем цивилизации. Ее влияние и власть распространены на десятки миллионов звездных систем Галактики. Ничто не предрекает ее краха в обозримом будущем…И вот однажды психоисторик Хари Сэлдон, создав математическую модель Империи, производит расчеты, которые неопровержимо доказывают, что через 500 лет Империя рухнет…Великий распад будет продолжаться 30 тысяч лет и сопровождаться периодом застоя и варварства. Однако Сэлдон создает План, в соответствии с которым появление новой Империи наступит всего через 1000 лет.


Камешек в небе

Из 1949 года Джозеф Шварц попадает в мир далёкого будущего – периода расцвета Галактической Империи. В результате древних термоядерных войн поверхность Земли стала радиоактивной и непригодной для жизни. В то же время люди расселились по всей Галактике и забыли о своей колыбели. Земля всего лишь камешек в небе. Ныне всё человечество живёт под управлением планеты Трантор, контролирующей двести миллионов звезд. Но на Земле ещё живы националистические настроения, некоторые земляне хотят вернуть себе власть предков.


Основание и Империя

…Империя с высочайшим уровнем цивилизации. Ее влияние и власть распространены на десятки миллионов звездных систем Галактики. Ничто не предрекает ее краха в обозримом будущем…И вот однажды психоисторик Хари Сэлдон, создав математическую модель Империи, производит расчеты, которые неопровержимо доказывают, что через 500 лет Империя рухнет…Великий распад будет продолжаться 30 тысяч лет и сопровождаться периодом застоя и варварства. Однако Сэлдон создает План, в соответствии с которым появление новой Империи наступит всего через 1000 лет.


Весь Азимов. Академия

Однажды, сидя в метро, Айзек Азимов просматривал сборник космических опер и наткнулся на картинку, изображавшую римского легионера среди звездолётов. В мозгу мелькнула мысль: а не описать ли Галактическую Империю — с точки зрения истории, экономики, социологии и психологии? Так появился самый великий учёный в истории мировой фантастики — Гэри Селдон, создавший науку психоисторию, постулаты которой актуальны уже более полувека. Так появился мир Академии: базовая трилогия о нём составила эту книгу. Так появилась "Галактическая история" от сэра Айзека, в которую входят почти все романы знаменитого фантаста.


Рекомендуем почитать
Цифертон

Все дети повально увлечены новой игровой приставкой «цифертон». Перед игроком ставится задача повторять во всё усложняющемся порядке случайные комбинации мигающих огней и звуков. Комбинации вводят игроков в транс. Так что же такое цифертон на самом деле?


Люди с журнальных обложек

Рейдар Йенсен (род. в 1942 г.) — норвежский писатель-фантаст. В 1969 году на конкурсе литераторов Норвегии, работающих в этом жанре, он получил первую премию за рассказ «Последняя ночь на земле». Используя приемы сатирического гротеска, Р. Йенсен в своих произведениях разоблачает уродливые стороны буржуазного образа жизни, мертвящее воздействие средств массовой информации на духовный мир человека в капиталистическом обществе. Новелла, которую мы предлагаем вниманию читателей, взята из сборника «Мальстрем».


Таланты по требованию

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Под угрозой

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Они же деревянные

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Финал постмодерна

Рассказ из журнала "Очевидное и невероятное"2009 06.


Весь Азимов. Академия на краю гибели

Учёный Гэри Селдон, основатель новой науки — психоистории, в своих работах доказал неизбежность краха Галактической империи, объединявшей миллионы обитаемых миров. Чтобы не допустить падения человечества в пучину надвигающегося хаоса, Селдон разработал детальный план рождения новой Империи на обломках старой. Для осуществления своего Плана Селдон создал в разных концах Галактики две Академии, объединившие лучшие умы человечества. Казалось, ничто не могло помешать осуществлению великого Плана Селдона, но людские амбиции привели к конфликту между Академиями, и человечество вновь оказалось на краю пропасти…


Весь Азимов. Я, робот

Никто не расскажет о роботах лучше и увлекательнее, чем Айзек Азимов, писатель-фантаст мирового уровня, лауреат самых престижных жанровых премий, включая звание Грандмастера! «Я, робот» — это собранные под одним переплетом знаменитые рассказы, которые можно смело назвать классикой высшей пробы. Их читали и перечитывали наши отцы, читаем мы, будут перечитывать наши дети, потому что классика живет вечно.