Весь Азимов. Академия на краю гибели - [300]

Похоже, он не сомневался в том, куда вести корабль. «Далекая звезда» повисла над вершинами невысокой горной гряды, и Тревайзу расхотелось отдавать команды компьютеру. Он чувствовал, будто его вместе с компьютером ведут куда-то, и было так приятно, что тяжелая ноша ответственности упала с его плеч.

Корабль скользнул параллельно поверхности к скалам, вставшим, словно барьер, слабо светящийся в сиянии Земли и свете прожекторов «Далекой звезды». Вероятность столь очевидного столкновения, казалось, совсем не пугала Тревайза, и он не удивился, увидав, как часть скалы перед кораблем отъехала в сторону, и перед глазами путешественников озарился искусственным освещением туннель.

Корабль снизил скорость — казалось, сам по себе точно вписался в отверстие-вход и вплыл в туннель. Скалы сомкнулись, а корабль через туннель попал в гигантский зал.

«Далекая звезда» замерла. Все они нетерпеливо кинулись к шлюзу. Никому из них, даже Тревайзу, и в голову не пришло проверить, есть ли снаружи пригодная для дыхания атмосфера или любая атмосфера вообще.

Однако здесь был воздух, вполне пригодный для дыхания. Путешественники смотрели по сторонам с чувством людей, которые наконец-то попали домой, и не сразу заметили человека, вежливо ждавшего их приближения.

Он был высок и серьёзен. Коротко подстриженные волосы отливали бронзой. Скулы широкие, глаза блестели, а одежда на нём была того фасона, какой можно встретить на иллюстрациях в древнейших исторических книгах. Хотя он казался крепким и энергичным, в нём чувствовалась какая-то внутренняя усталость.

Первой очнулась Фаллом. С громким визгом она бросилась к мужчине, размахивая руками и задыхаясь от крика:

— Джемби! Джемби!

Она мчалась со всех ног, но когда подбежала вплотную, мужчина остановил её и поднял на руки. Она обвила руками его шею, всхлипывая и не переставая повторять:

— Джемби! Джемби!

Остальные приблизились более спокойно, и Тревайз медленно и отчётливо произнес (гадая, понимает ли этот человек галактический):

— Мы просим прощения, сэр. Этот ребенок потерял своего воспитателя и отчаянно его ищет. То, что она так обрадовалась вам, удивляет нас, поскольку она ищет металлического робота.

В ответ человек заговорил. Его голос был скорее механическим, чем музыкальным, в речи проскакивали архаизмы, но говорил он на галактическом свободно.

— Я приветствую вас всех, — сказал он вполне дружелюбно, несмотря на то что его лицо продолжало сохранять серьёзное выражение. — Что касается ребенка, — продолжал он, — то он, возможно, продемонстрировал большую проницательность, чем вы думаете, поскольку я и есть робот. Меня зовут Р. Дэниел Оливо.

Глава 21 ПОИСК ОКОНЧЕН

101

Тревайз не верил собственным ушам. Он избавился от странной эйфории, которую чувствовал перед посадкой на Луну, — эйфории, как он думал теперь, внушенной ему этим удивительным роботом.

Тревайз по-прежнему изумленно смотрел на всё окружающее. Несмотря на то что его разум вновь стал совершенно нормальным и не подвергался уже постороннему влиянию, он всё ещё не мог прийти в себя от удивления. Он что-то говорил, поддерживая беседу, вряд ли понимая, что произносит или слышит, и продолжал искать хоть что-нибудь во внешности этого явно человеческого существа, в его поведении, в манере говорить, что выдало бы в нём робота.

Неудивительно, думал Тревайз, что Блисс обнаружила что-то, что не было ни роботом, ни человеком, а, по словам Пелората, «чем-то новым». Впрочем, это тогда направило мысли Тревайза по другому, более ясному пути. Но теперь они копошились где-то на задворках его сознания.

Блисс и Фаллом прогуливались, осматривая зал. Предложила походить Блисс, но Тревайзу почудилось, что эта идея возникла после молниеносного обмена взглядами между ней и Дэниелом. Когда Фаллом отказалась и попросилась остаться с существом, которое она по-прежнему называла «Джемби», какого-то серьёзно сказанного слова и поднятого пальца оказалось достаточно, чтобы она тут же рысцой побежала к Блисс. Тревайз и Пелорат остались рядом с Дэниелом.

— Они не из Академии, — сказал робот так, словно это всё объясняло. — Одна — Гея, другая — космонитка.

Тревайз молчал, пока все не уселись на простые стулья под деревом, повинуясь жесту робота. Тогда он наконец спросил:

— Ты действительно робот?

— Правда, сэр.

Лицо Пелората вспыхнуло от радости.

— В древних легендах есть упоминания о роботе по имени Дэниел. Ты назван в его честь?

— Я и есть тот самый робот. Это не легенда.

— О нет. Если ты тот самый робот, тебе, должно быть, тысяча лет.

— Двадцать тысяч, — тихо произнес Дэниел.

Пелорат растерялся и взглянул на Тревайза, а тот сердито проговорил:

— Если ты робот, я приказываю тебе говорить правду.

— Нет нужды заставлять меня говорить только правду, сэр. Я должен это делать. Сэр, вам предстоит решить задачу, имеющую три возможных решения: или я человек, который лжет вам, или я робот, который запрограммирован верить, что ему двадцать тысяч лет, но на самом деле это не так, или я робот и мне действительно двадцать тысяч лет. Вы должны решить, какой вариант выбрать.

— Я это выясню в ходе дальнейшей беседы, — сухо сказал Тревайз. — Что касается обстановки, то трудно поверить, что мы внутри Луны. Ни свет (говоря это, он посмотрел вверх, поскольку свет был столь же мягким, рассеянным, хотя его и не было на небе, а, кстати, самого неба не было видно)… ни гравитация не кажутся лунными. Поверхностная гравитация здесь должна быть меньше 0,2 g.