Весь Азимов. Академия на краю гибели - [297]

Но как только руки Блисс коснулись плеч Фаллом, та вся задрожала, обмякла и расплакалась.

Блисс стала нежно приговаривать:

— Давай, Фаллом, скажи компьютеру, чтобы он сделал всё, как было, и пойдём со мной. Пойдём со мной, — говорила Блисс и гладила истерически рыдавшего ребенка.

Руки Фаллом упали, она покачнулась, и Блисс, подхватив её под мышки, прижала к груди и дала выплакаться.

Обращаясь к Тревайзу, загородившему дверь, Блисс сказала:

— Уйди с дороги и не дотрагивайся до нас.

Тревайз мгновенно отступил в сторону.

Блисс на секунду остановилась и зловеще прошептала:

— Я была вынуждена вмешаться в её сознание, пусть и ненадолго. Если я причинила ей хоть какой-то вред, я этого тебе не прощу.

Первым порывом Тревайза было заявить Блисс, что ему совершенно безразлично сознание Фаллом, что он боялся только за компьютер. Однако под пристальным взором Геи (наверняка это была не только Блисс, поскольку одно только выражение её лица заставило его мгновенно похолодеть от ужаса) Тревайз промолчал.

Он молчал и не двигался довольно долго, даже после того как Блисс и Фаллом исчезли в своей каюте. Стоял и молчал, пока Пелорат робко не окликнул его:

— Голан, с тобой всё в порядке? Она ведь ничего не сделала тебе, правда?

Тревайз энергично замотал головой, словно старался стряхнуть охватившее его оцепенение.

— Со мной всё в порядке. Вопрос в том, всё ли в порядке с пультом.

Он сел за пульт и положил руки туда, где только что лежали руки Фаллом.

— Ну? — поторопил его Пелорат.

— Вроде бы откликается нормально, — успокоился Тревайз. — Может, потом что-то проявится, но сейчас, похоже, всё в полном порядке. — И затем более сердито: — Компьютер не должен эффективно работать с любыми другими руками, кроме моих, но тут, с этой гермафродиткой… тут были не только руки. Мозговые преобразователи, я уверен, тоже поучаствовали.

— Но что заставило корабль вздрагивать? Он не должен был так вести себя, не правда ли?

— Нет. Это — гравилет, и у него должны отсутствовать подобные инерционные эффекты. Но эта монстриха… — Он умолк, вновь не в силах справиться с гневом.

— Ну что ты замолчал? Продолжай, Голан.

— Видимо, она подала компьютеру два взаимоисключающих приказа, и каждый настолько беспрекословный, что у компьютера не было иного выхода, кроме как попытаться выполнить их одновременно. Пытаясь сделать невозможное, он, должно быть, на какое-то мгновение не смог удержать корабль в безынерционном состоянии. По крайней мере, мне кажется, что случилось именно это. — Его лицо постепенно смягчилось. — И это, возможно, даже хорошо, поскольку сейчас я понял, что все мои речи об альфе Центавра и её спутнике были идиотской болтовней. Теперь я знаю, где Земля должна была спрятать свои тайны.

97

Пелорат уставился на Тревайза, но затем, игнорируя его замечание, вернулся к тому, что его поразило раньше:

— Каким образом Фаллом могла попросить что-то взаимоисключающее?

— Ну… Она сказала, что хочет, чтобы корабль летел к Солярии.

— Да, конечно, она должна была это сказать.

— Но что она подразумевала под Солярией? Она не могла узнать Солярию из космоса. То есть она никогда и не видела её из космоса, Фаллом спала, когда мы в спешке покидали эту планету. И, несмотря на всё, что она вычитала в твоей библиотеке, и то, что сказала ей Блисс, думаю, она вряд ли реально представляет себе истинную картину Галактики. То есть то, что в ней сотни миллиардов звёзд и миллионы населённых планет. Выросшая в подземелье, в одиночестве, она ещё могла с трудом представить, что существуют другие планеты — но сколько их? Две? Три? Четыре? Для неё любая планета, которую она видела, походила на Солярию и, повинуясь силе её желания, становилась ею. А поскольку я предполагаю, что Блисс пыталась утешить Фаллом, обещая вернуть её обратно на Солярию, если мы не найдём Землю, она могла даже прийти к выводу, что эти планеты довольно близки друг другу.

— Но почему ты так говоришь, Голан? Что заставляет тебя так думать?

— Она сама сказала нам это, Джен, когда мы ворвались сюда. Она кричала, что хочет на Солярию, и затем добавила «туда, туда», кивая на экран. А что на экране? Спутник Земли. Его там не было, когда я уходил на обед; была Земля. Но Фаллом, должно быть, представила спутник в уме, когда просила Солярию, и компьютер сфокусировал телескоп на спутнике. Поверь мне, Джен, я знаю, как эта штука работает. И кто может знать лучше?

Пелорат посмотрел на тонкий полумесяц света на обзорном экране и задумчиво произнес:

— Он должен называться «Мооп», по крайней мере, на одном из языков Земли; Луна — на другом. Вероятно, у него было много и других названий. Вообрази, дружочек, неудобства планеты, где несколько языков — непонимание, сложности…

— Луна? — сказал Тревайз. — Хорошо. Это достаточно простое название. Слушай, продолжая размышлять о случившемся, я могу предположить также, что, возможно, Фаллом инстинктивно пыталась сдвинуть корабль при помощи своих мозговых преобразователей', используя собственные энергетические источники корабля, и это, вероятно, привело к временному нарушению безынерционного полёта. Но это ладно, Джен. Что существенно, так это то, что всё вместе взятое привело к появлению Луны — да, мне нравится это название — на экране и увеличению её изображения. Я смотрю сейчас на неё и поражаюсь.