Верю, чтобы познать - [47]

- Или...

Он почесал ногтями голову.

- Вот! - воскликнул он, словно вспомнил, - вот! Точно!.. Твоя Тина точно сейчас в Денвере. Я даже вижу её: сидит себе на тепленьком слоёном пироге... На каменном! Помнишь, там такие слои выпирают... Каменные... До самого неба. Да я просто вижу твою Тину - ноги свесила... Рыжая! Она рыжая у тебя, рыжая... Гривастая... Кобылица... С глазами львицы...

- Слушай, хватит, а?! - взревел я.

- Или в Луизиане, - продолжал изгаляться Жора, - в парчочке, где мох... Забралась на дерево, глянь, - как обезьяна, шимпанзёнок этакий, только вот рыжая... Ноги свесила... Смотри!...

- Слуууушай...

- Ну что «слушай», что «слушай»... У самого, небось, тоже слюнки текут!..

- Тоже, - говорю я.

- То-то же!.. Ты бы её... а? Догнал на дереве?.. Прям на дереве, а?

- Да ты просто маньяк!

- Поживи с моё, - рассмеялся Жора, - сам станешь... С вами тут не только... А ничего ножки-то!.. Как... Как... Ну, просто как...

- Не укакайся, - посоветовал я.

- Да-да, дадада... Это, знаешь ли... Ты мне лучше скажи, вот что главное, скажем, в скоростном автомобиле? Или в подводной лодке? Или в сверхзвуковом самолёте?.. Что?!

- Ясное дело, - говорю я, - двигатель! Если я сижу за штурвалом какого-нибудь МИГа или...

- Да-да, - поддакивает Жора, - вот ты сидишь за штурвалом, и на тебя несётся не менее скоростной, скажем, китайский истребитель... Что для тебя главное?

- Я же сказал - двигатель! Если мой двигатель...

- Не-а, - говорит Жора, - не двигатель.

- Точность и быстрота манёвра? - предполагаю я.

- Главное для тебя здесь, - говорит Жора, ехидно скаля зубы, - не укакаться!

- Что?!!

- Так вот и с Тиной... Как только ты её встретишь - главное - не наложить в штаны!

Конечно же, я теряюсь в догадках: смеяться мне или дуться?

- Ладно, не дуйся... Забыли про Тину! Но помни о главном!

- Слушай...

- О'кей! Сперва Анька, потом доберёмся и до...

- Пощади, а?

- Да иди ты! Дело есть дело! Мотай к своей Аньке-пулемётчице, но помни...

- Да, помню я, помню!..

- Анька - не спасёт. Спасёт Тина.

- От чего спасёт?

- Она как раз сейчас у Ниагарского водопада...

- Кто?!

- Я же вижу! Ты что совсем слепой?! Смотри - радуга!.. И Тинка твоя, видишь? В костюме Евы! Вся из бисеринок водной пыли... Посмотри - царица!.. Слушай - крррассссивая, а!.. Нефертити, не меньше!

Во чёрт!..

- А что... Ничего... А?... А?!! Ух... Рррррррыжая... Что за порода?...

- Хватит рычать, давай лучше подумаем, как отвоевать у Парижа Аню.

- Твоя Аня, ты и воюй... Но Тинка какая, а? Картинка! Ррррыжая... Уф!

Просто бес!..

- Что за порода?..

- Львица!

- Львица?! Уф!.. А ножки-то... ничего!.. Люблю рыжих!..

Глава 14

Прошла целая неделя. Мы еще и еще раз испытывали нашу систему. Все работало безотказно. Теперь у нас было много народу - в основном молодежь, аспиранты, студенты-выпускники, но были и маститые ученые, крепко знающие свое дело. Команда! Но этого было мало. Трудность состояла в том, чтобы каждый пропитался не только надеждой, но и уверенностью в нашу победу. Многие, усердно выполняя свою работу, тем не менее сомневались: совершенство недостижимо! В течение нескольких месяцев мы пускались на всевозможные хитрости, стараясь обмануть себя с тем, чтобы сдвинуться с мертвой точки. Между тем, уверенность была совершенно необходима для продолжения наших поисков. Мы не хотели повторять ошибок и не оставляли мысли искать моих ребят. Иногда нас брало отчаяние: мы уже предвидели приближение роковой минуты, когда Пирамида, еще не встав на ноги, станет пошатываться...

Аня была первой в нашем списке.

- Нам, пожалуй, пора в Париж, - сказал я, - ты поедешь со мной?

- Ты звонил ей?

- Нет.

Жора сидел, не шевелясь, упершись холодным стеклянным взглядом в стену напротив, сидел и молчал, словно не слыша моих слов, затем коротко бросил:

- Сам.

Он произнес это «сам», не повернув даже голову в мою сторону.

- Слушай, - вдруг сказал он, - давай клонируем твою Аню! И Юрку, и Тинку, и всех твоих бывших и нынешних незаменимых рабов. Это проще и быстрее, чем гоняться за ними по всей планете.

- Каких рабов? - спрашивает Лена.

- Ну назови их сподвижниками или соратниками, или товарищами по оружию, назови их как хочешь, братьями и сестрами... Хоть горшками!..

Я вылетел из Чикаго в Париж утренним рейсом... Было лето, июль, кажется, июль... Я прилетел в Париж налегке... Жора срочно умчался в Японию, ему предложили трехдневное знакомство с нанотехнологиями, и этого нельзя было упустить. Эти япошки знают толк в мелочах жизни, у них есть чему поучиться.

Да, это был июль, день 21-й - день рождения Лю, я звонил ей уже из Парижа...

- Лю? Кто такая Лю? - спрашивает Лена. - Я впервые слышу о ней.

- Разве? Мне помнится... Да-да, Лю! У нее золотые руки и она большая умница. Представь себе, она... Потом расскажу... У нее глаза - немыслимая лазурь! И ноги, и ноги... Потом расскажу...

- Да ладно, ладно, - говорит Лена, - можешь не рассказывать.

Я не стал звонить Ане из Чикаго, надеясь удивить ее своим внезапным визитом. Мы вылетели рано утром в начале восьмого, как и значилось в расписании. Пока самолет набирал высоту и ложился на курс, я, откинув спинку кресла и добровольно приковав себя к нему ремнем, прекрасно устроился: вытянул ноги, сложил, как мертвец, руки на брюхе и закрыл глаза. Что-нибудь случись, подумалось мне, мало ли что может приключиться в полете! и наша Пирамида так и не будет построена. Эта мысль заставила меня шевельнуться и еще раз проверить на прочность ремень. Он был в полном порядке, тем не менее, у меня ныло под ложечкой. Это чувство - аж дух захватывает! - знакомо каждому, кто когда-либо набирал высоту. Или падал. (Я тотчас вспомнил Жору и его вопрос о том, что главное в самолёте). Я все еще набирал... Меня раздражало еще лишь то, что сосед непрестанно трещал кульком, который он давно приготовил на случай, если его вдруг вырвет. Только этого мне не хватало! Теперь даже мысль о недостроенной Пирамиде казалась не столь актуальной. В конце концов, самолет набрал высоту, я приоткрыл глаза, солнце слепило. Хруст кулька прекратился, и я с облегчением вздохнул. Мы еще не добрались до океана, внизу, несмотря на утреннюю дымку, серебрилась тонкой ниточкой какая-то речка, блестели озерца, попадались редкие облака, как клубы белого дыма или огромные клочья ваты. Я думал об Ане. Почему Жора так уверен в том, что мне не удастся ее уговорить? Без нее мы пропадем. Я, правда, тоже не был уверен, сможет ли она нам помочь. Ведь прошло столько лет! И ещё эта загадочная неуловимая Тина! Будто бы на ней свет клином сошёлся! С Аней ясно, она нужна нам как воздух! Что же касается Тины, я не мог до сих пор взять в толк, какая нам от неё польза! Польза, правда, добро?.. Это становилось смешным: ищи ветра в поле! Хоть бы раз взглянуть на неё, укусить что ли! И Жорина тирада о её участии, о её непременном и всепобеждающем нашем спасении, не давала мне жить. Тоже мне Иисус Христос нашёлся!