Версия - [22]

Организационная часть акции заключалась в том, что необходимо было уговорить каждый Партком-Горком обновить скульптуру Сталина, убедить их членов в том, что скульптура в бедственном состоянии, что это может повлечь и навлечь и т. д., вселить в членов дух соревнования с соседями по этому пункту, заставить зудеть их тщеславие и честолюбие. Это если культурно выражаться. На самом-то деле убедить должен был страх оказаться территории на каком-нибудь двухзначном месте, без дотаций, поощрений и правительственных наград. Рассчитывать на этот страх можно было стопроцентно.

Главным в организации убийства генсека было обеспечение полной уверенности Парткомов-Горкомов, что в нужный день и час торжество состоится в полном объёме и качестве, как восход солнца в ясную погоду. За день-два до этого надо было успеть смонтировать, так сказать, навесное оборудование, подготовить пути отступления, и исчезнуть, прежде чем…

Сразу возник кадровый вопрос. Необходимо было создать одновременно работающие группы уговорщиков-убедильщиков. Они должны были состоять из представителя архитектурной организации с чертежами, представителя от как можно выше стоящей политической службы, и, хотелось бы, неслабой представительницы слабого пола с экономическим образованием.

Архитекторов и дам с подходящей анкетой можно было найти. Свадебных генералов от обкомов-райкомов – сложнее. Вариант покупки их за деньги был вполне реальным, но не отработанным. Да и практики в определении каждый раз суммы не было, как не было и самой практики преподношения взятки. Хотя сами обкомовцы давно уже тренировали приём незаметного протягивания руки под столом, отчего руки у них к 91 году заметно вытянулись, пазы ящиков в столах были натёрты воском для бесшумного закрывания, в красивых коробочках на столах лежали стопки новомодных записочных листочков для безмолвного обозначения суммы с последующим их съеданием. Совесть для подобных акций также была стопроцентно подготовлена, что обеспечило СМИ и силовые структуры работой на много лет вперёд. Но так как денег пока взять было негде, то вариант повис в воздухе. Оставалось одно – фальшивые документы. Это было опасно, зато имело два явных и весомых преимущества. Во-первых, в Одессе всегда имелась база и мастера для изготовления фальшивок, во-вторых, никто не мешал вписать в них самую пугающую или абсолютно непонятную, чем тоже пугающую, должность прибывшего из Центра (О!) лица. Это и было принято.

К дамам, кроме знания региональной экономики и статей, на которых она держалась, чтобы они могли скалькулировать реальную сумму за работу, и, не огорошив местную власть, выставить ей счёт, предъявлялось требование, или, мягче сказать, пожелание, выглядеть как можно сногсшибательнее и доступнее в глазах местных голодных политиков, вынужденных блюсти себя в обществе, где все знают всех. Такое качество вполне могло запудрить мозги партийцам и плавно получить у них все нужные подписи.

В то же время следовало провести рекогносцировку на местности, визуальную съёмку объекта, то бишь скульптуры, и по возможности скопировать все имеющиеся в местном Совете планировки и документы на неё. Предположили, что документы после всех представлений преподнесут рабочей группе на блюдечке с голубой каёмочкой. И вообще, по отбытии можно было ждать обильных презентов на дорогу, чему должны способствовать возбуждённые у властей тщеславие и честолюбие и обещание приехавших сделать работу лучше, чем у других.

Пришлось задуматься над тем, сколько городов понадобится для проведения акции публичного и позорного убийства политической идеи коммунизма так основательно, чтобы она превратилась в жупел для всех честных людей. Если назначить для славы 3–5, то система вполне способна стереть информацию об акции вместе с городами и участниками, в том числе и со всей партийной их частью, наученная горьким опытом прошлых событий. Поэтому виделась необходимость в масштабности, которую трудно было бы скрыть простым затыканием ртов или авариями на телефонных сетях. Получался минимум в 15–20 точек.

Увы! Задача оказывалась почти недостижимой. Если «убедильщиков» ещё можно было набрать, то строительных бригад для одновременной работы на всех точках взять было негде.

Помог метод «мозгового штурма», открытием которого очень гордились руководители подъёма народного хозяйства. Остановились на двух решениях: одно базировалось на студенческих бригадах, работать в которых студенты были всегда готовы, хоть круглый год, поскольку оплата труда в них была организована по-капиталистически. Очевидно, таким образом молодое поколение готовили к ближайшему будущему, то есть к нашему теперешнему настоящему. Второй путь виделся в создании бригад из строителей, проживающих на ближайших к объектам территориях. Оба решения несли в себе опасность преждевременного прекращения работ при деконспирации до презентации. Но не без основания можно было надеяться, что за прошедшие при советской власти годы голая октябрьская идейность в большой мере впитала идею хозрасчёта, откуда совсем недалеко до расчёта налом – белым, серым и чёрным. То есть глубина конспирации напрямую зависела от наполнения способа расчёта личными интересами.