Вершитель судеб - [17]

Так какого черта она тут делает? Ответ был довольно прост… ей нравилась жизнь, которую она создала. Не ее жизнь в лице проститутки, а ее жизнь в лице Лондон Шарп. Ее дом, ее друзья, ее благотворительные фонды, в которых она участвовала. Да, ей пришлось быть осторожной все эти годы, держаться подальше от известных мужчин округа Колумбия, которые принимали участие во многих мероприятиях, и если честно, то несколько раз она сталкивалась с некоторыми клиентами в таких местах, как рестораны и концертные залы. Но они не испытывали желание ее узнавать, также, как и она, поэтому все проходило гладко.

В течение восьми лет она была той, кем хотела быть, а не той, кому указывали какой она должна быть. Она нашла людей, которые были верными и добрыми, а главное, честными. Ирония заключалась в том, что она была нечестна с ними все время, чтобы не раскрывать себя. Быть проституткой и скрывать этот секрет от людей, ей было не безразлично, цену которую она заплатила, чтобы иметь контроль… контроль над тем, кем она была, и теперь кого впутывала во все это. Она давно потеряла контроль над историей своей жизни, но была полна решимости контролировать свое настоящее и будущее.

И теперь она передала контроль над всем этим Дереку Эмброузу. Она собиралась позволить ему изменить свою жизнь, рассказав всему миру кем она была на самом деле и чем занималась, и собиралась стать, хотя на самом деле так не было… его девушкой. Если бы кто-нибудь две недели назад сказал ей, что она будет стоять перед национальной прессой и все это делать, она бы рассмеялась в лицо и указала на дверь. Но на данный момент существовало слишком много оговорок, касающихся ее, и она собиралась получить ожидаемый результат. В основном потому, что она не могла попрощаться с Лондон, которую в течение этих лет создала с нуля. И если уж до конца быть совершенно честной, ей было очень тяжело сказать «нет» Дереку Эмброузу.

После того, как Дерек ушел, она потратила оставшуюся часть утра отвечая на телефонные звонки и сообщения от ее друзей. Это настоящая правда? Была ли она на самом деле проституткой? И как она могла все эти годы скрывать такое от них?

Самый тяжелый разговор был, конечно, с Джоанной. Джо была ближайшей подругой Лондон, они познакомились, когда им было далеко за двадцать, вместе участвовали в Женской Лиге. Джоанна ближе всех знала реальную Лондон, такую ее больше никто не знал на планете, хотя она ничего не знала о профессии Лондон или ее семье. Их разговор не был легким.

— Почему ты не сказала мне? — причитала Джоанна, как только появилась на пороге ее дома.

Лондон моргнула. Как объяснить множество избранников за все эти годы?

— Потому что я не в состоянии была услышать твое осуждение.

Джо снова ощетинилась.

— И ты полагаешь, что знаешь, что я скажу?

Лондон покачала головой, давая ее волосам спокойно упасть на лицо и опустила подбородок.

— Ты только что узнала, что я проститутка, Джо. Ты образец общества округа Колумбия, твой муж будущая дипломатическая звезда. Что еще можно сказать?

Брови Джо сдвинулись, и она коснулась руки Лондон.

— Прежде всего я твоя лучшая подруга. И ты никогда не рассказывала мне о своей другой стороне жизни. Почему?

— Это не совсем та сторона часть жизни, о которой стоит кричать с крыши, — с горечью ответила Лондон.

— Расскажи мне сейчас. Расскажи мне, как такое случилось и как это работает. Скажи мне, почему? — глаза Джоанны наполнились слезами, и Лондон задалась вопросом, скорее всего именно этого она и избегала. Не порицания, или того, что Джо готова отвернуться от нее, а именно этого… обиды, растерянности и предательства. Джоанна любила Лондон, и Лондон была не уверена, что сможет противостоять боли в глазах Джо.

Лондон сделала глубокий с содроганием вдох.

— Я ушла из дома, когда мне было семнадцать. Я поругалась с мамой…

— Твоя мать жива? — глаза Джоанны прищурились.

— Да, — Лондон сглотнула, потому что в горле стало сухо и шершаво. — Она лгала мне о очень важных вещах, связанных с моей семьей, и когда я узнала обо всем, то сбежала. Мне удалось устроиться на работу на какое-то время в фаст-фуд и спать на чужих диванах, но с течением времени становилось все труднее и труднее. Когда мне исполнилось двадцать, один парень, с которым я жила отправился на гастроли со своей группой. Я не хотела ехать вместе с ним, поэтому оказалось, что мне опять негде жить. Я так устала, Джо. Так устала пытаться сделать что-то самостоятельно. Я убирала дома, жарила бургеры, работала в газетном киоске на станции, на низкооплачиваемой работе, а какую еще работу может получить девушка без аттестата о среднем образовании. Я устала от всего этого, но у меня не было никаких других вариантов.

Джоанна сочувственно кивнула, ее рот превратился в одну напряженную линию.

— Когда я раздавала листовки компании по мытью окон, ко мне подошел мужчина и заговорил. Он сказал, что владелец крупного клуба, я прекрасно выгляжу, и ему кажется, что я могла бы быть популярной. Я не наивная, Джо, и поняла, что он говорил о стрип-клубе, но в тот момент я была на такой мели, что меня это совсем не волновало. Поэтому я пришла к нему вечером в клуб, и там было не так уж плохо. Место было чистым, девочки, показались хорошими, они сказали, что зарабатывают за одну ночь столько, сколько мне бы потребовалось больше недели зарабатывать на всех своих работах.