Вершины не спят (Книга 1) - [18]
— Шхальмивоко, говоришь ты? Шхальмивоко. Интересно! Очень интересно!
А когда Астемир однажды заговорил об Эльдаре, Степан Ильич опять переспросил его:
— Эльдар? Ну-ну, это какой же Эльдар? Кто его отец?
Астемир рассказал Степану Ильичу, что отец Эльдара, двоюродный брат Думасары, был арестован после Зольского бунта и выслан в Сибирь.
В тот вечер Степан Ильич был необыкновенно молчалив и только коротко повторял:
— Ишь ты… Вон какие дела бывают на свете, Астемир!
Вскоре и Астемиру стало ясно, какие именно дела имеет в виду Степан Ильич.
Приближалась весна тысяча девятьсот семнадцатого года.
Однажды Степан Ильич растапливал печь с какой-то особенной, не свойственной ему яростью. Долго не отвечал он на попытки Астемира заговорить с ним и вдруг, оборотясь к кунаку, сказал:
— Так-то, Астемир! Царя не стало. Астемир обомлел и ничего не понял. Как так — царя не стало? Как понимать эти слова? Ничего себе, — царя не стало, хороша шутка!
— Да не шутка, а всерьез, — отвечал Степан Ильич. — Свергли царя, Астемир. Царь отрекся от престола. Понятны тебе эти слова?
Нет, и эти слова не были понятны Астемиру. Дружески глядя на Астемира, Степан Ильич ободрил его:
— Ничего, поймешь. Скоро все поймут это. Но то ли еще будет! Мы с тобой, Астемир, теперь только начинаем настоящую жизнь… Твое Шхальмивоко тоже еще увидит иную жизнь — без Гумара. Хотел бы ты жить в своем Шхальмивоко без Гумара?
Мало того — в этот же вечер Степан Ильич сказал:
— Скоро пойдем с тобой к Эльдару.
— Как так — к Эльдару? Зачем пойдем к Эльдару?
— Есть у меня к нему дело.
— Есть дело к Эльдару? Какое дело?
И вот тут-то Степан Ильич кое-что рассказал Астемиру о себе. Астемир узнал, что позапрошлой зимой Степан Ильич жил не в Ростове, а в Сибири и там встречался с Муратом Пашевым, отцом Эльдара, свояком Астемира, сосланным в Сибирь после Зольского восстания.
— Да ты не шутишь ли, Степан Ильич?
— Зачем шутить, какие тут шутки! Начинаются дела серьезнейшие. Не знаю, Астемир, в шутку или всерьез, но, кажется, мы с тобой тоже родственники.
В этот вечер Астемир узнал, что Мурат Пашев умер на руках у Степана Ильича. Степан Ильич дружил с Муратом, как сейчас дружит с ним, Астемиром. Они вместе работали на лесоповале в сибирской тайге. Мурат этой жизни не вынес. Но он все равно верил, что придет другая жизнь, лучшая для каждого в его родном доме, а не на чужбине. Он верил, что его гнев против зла, против хищников-князей не пройдет бесследно даже в том случае, если сам он больше не вернется в Кабарду. То, чего не смог сделать сам, он завещал своему сыну Эльдару. И Степан Ильич клятвенно обещал умирающему Мурату найти Эльдара и передать завещание отца.
— И вот, — сказал под конец Степан Ильич, — как видишь, Астемир, старый Мурат был прав, его, а вернее, наш общий гнев не остыл. И мы скоро пойдем с тобой в твое Шхальмивоко… А пока давай топить печи и помалкивать.
И они топили печи и помалкивали до происшествия, с которого в представлении Астемира начались дальнейшие перемены.
В мусульманском отделении госпиталя соблюдались свои порядки. Скорей не дадут к ужину ничего, но не пришлют супа из общего котла, где варились сало, свинина. Правоверные готовы были обойтись без ужина, лишь бы не оскверниться. На этом и сыграл однажды сосед Астемира по койке Губачиков. Не будь этого происшествия, возможно, события получили бы иной ход.
Балагур Губачиков — да простит его аллах — скрыл от товарищей, что хотя он кабардинец, но крещен в православную веру.
Поправлялся Губачиков быстро, и еще быстрее улучшался его аппетит. Посылок от родственников он не получал. Где развязывается узелок с гостинцем, смотришь, там и Губачиков. Так было до тех пор, покуда болтун и балагур, носившийся по палатам на одной ноге, с помощью костыля, сам не проговорился, что он православный. Правда, он тут же спохватился, но ему уже не верили. Вчерашние его благодетели перестали угощать его. Губачиков ворчал, ворчал и нашел выход из затруднения.
— Правоверные! Сало! Свинья! — раздался однажды во время обеда крик Губачикова.
— Как свинья? Где свинья?!
— Да вот, в миске!
Астемир, сидевший на койке рядом с Губачиковым, первый увидел, что действительно в миске у соседа плавает кусок свиного сала, и первый отставил свой суп, хотя и не очень тщательно соблюдал правила Корана. Просто, как и у многих других кавказцев, у Астемира было как бы врожденное чувство брезгливости к свинине.
Вся палата отказалась есть суп. Зашумели. А Губачиков под шумок съел мясо из всех мисок, где оно еще оставалось.
Больные требовали повара и дежурного по кухне.
Возмущение росло. Когда повар появился, над головами замелькали костыли, у кого-то в руках блеснул кинжал.
Испуганные санитары не могли сладить с наседающими на повара разгоряченными людьми. Дело принимало серьезный оборот. На койку вскочил Степан Ильич.
— Кунаки!
Нелегко было утихомирить возмущенных горцев, но Степан Ильич все же овладел их вниманием.
— Кто тут хорошо знает Коран? — спросил он.
— Я знаю Коран, — отвечал Астемир.
— Ну, ты-то знаешь, это для меня не новость… Кто еще знает Коран?
Слово «Коран» заставило притихнуть самых пылких крикунов.
В романе — «Восход луны» — Алим Кешоков рассказал о сложностях современного арабского мира, о столкновениях пережитков прошлого с прогрессивными силами. Это — роман политический. И одна из главных его тем — палестинская проблема. Агрессоры пытаются лишить палестинцев их национальных святынь, их истории и даже родных земель. Роман А. Кешокова «Восход луны» — взволнованное произведение о борьбе палестинского народа за свои человеческие права, за свою национальную независимость. Публицистический пафос романа вызывает у читателя чувства гнева и сострадания, гуманности и справедливости.
В романе отображен героический период в жизни родной автору Кабарды — лето — осень 1942 года, когда фашисты рвались к Кавказу.Тема произведения — мужество, стойкость, героизм народа, проявленные в тяжелые дни немецкого наступления.
Разнообразие природных ландшафтов Ростовской области, богатства ее недр и вод, животного и растительного мира — тема этой книги. Рассказывая о донской природе, авторы знакомят читателя с проблемами ее охраны, мерами восстановления, с задачами, которые в связи с этим встают перед наукой, производством, каждым жителем области.Рассчитана на массового читателя, в том числе на старшеклассников, на всех, кому дорога природа родного края.
В книгу Александра Яковлева (1886—1953), одного из зачинателей советской литературы, вошли роман «Человек и пустыня», в котором прослеживается судьба трех поколений купцов Андроновых — вплоть до революционных событий 1917 года, и рассказы о Великой Октябрьской социалистической революции и первых годах Советской власти.
В своей второй книге автор, энергетик по профессии, много лет живущий на Севере, рассказывает о нелегких буднях электрической службы, о героическом труде северян.
Историческая повесть М. Чарного о герое Севастопольского восстания лейтенанте Шмидте — одно из первых художественных произведений об этом замечательном человеке. Книга посвящена Севастопольскому восстанию в ноябре 1905 г. и судебной расправе со Шмидтом и очаковцами. В книге широко использован документальный материал исторических архивов, воспоминаний родственников и соратников Петра Петровича Шмидта.Автор создал образ глубоко преданного народу человека, который не только жизнью своей, но и смертью послужил великому делу революции.
Роман «Доктор Сергеев» рассказывает о молодом хирурге Константине Сергееве, и о нелегкой работе медиков в медсанбатах и госпиталях во время войны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Из предисловия:Владимир Тендряков — автор книг, широко известных советским читателям: «Падение Ивана Чупрова», «Среди лесов», «Ненастье», «Не ко двору», «Ухабы», «Тугой узел», «Чудотворная», «Тройка, семерка, туз», «Суд» и др.…Вошедшие в сборник рассказы Вл. Тендрякова «Костры на снегу» посвящены фронтовым будням.