Вершина желания - [45]

Хизер наклонилась к нему и смахнула невидимую пылинку с его воротника.

— В этом контракте я рассчитываю на то, что ты будешь выражать свою благодарность.

— За что?

— За что? — Тон ее был ледяным.

— Я хотел сказать, — он заморгал, — за что? Она встала и положила ладонь себе на бедро.

— За то, что я — женщина, которая готова мириться с твоими недостатками.

— Ах.

— Пойдем? — сказала она.

Джек вышел следом за ней за дверь, думая о том, что если он даст метрдотелю пятьдесят баксов, то он, возможно, вернет им столик.

Молли сидела в ванне и напевала своему животу, взбивая вокруг себя пену, словно мыла ребенка, который был у нее внутри. Ее еще мучила тошнота по утрам, и она часто чувствовала себя невероятно усталой. Грудь ее стала первым знаком. Первым знаком того, что в ней росла новая жизнь. Первым знаком чуда. Этой способности ее тела создавать еще одно человеческое существо. Внутри ее рос целый мир. И как она назовет этого ребенка? Есть ли ей дело до того, будет ли у нее мальчик или девочка? Единственное, что ей было важно, так это чтобы у него или у нее было все, чтобы стать счастливым или счастливой. Молли переполняла любовь.

Она закрыла глаза и погрузилась в наслаждение, что дарила теплая вода. Она все-таки залетела. Имея за спиной такой длинный послужной список, она забеременела в первый раз. Она всегда была такой осмотрительной, но, очевидно, презерватив у этого парня оказался с дефектом. Конечно, момент был не самым подходящим, по вопрос о том, что следует делать, перед ней не стоял. Дареному коню, как говорится, в зубы не смотрят. В конце концов, в числе ее подруг было немало одиноких матерей, хотя начинали они как замужние женщины.

Молли завернулась в теплое махровое полотенце и спустилась вниз за очередным стаканчиком мороженого. Она была благодарна Джеку за то, что он позволил ей пожить у него, но пора было подыскать себе собственное жилье. Хотя отчего-то ей съезжать не хотелось. Здесь она чувствовала себя как дома. Она помнила счастливый дом ее детства. Давным-давно, до того как ушел отец. Он ушел в День благодарения, и картофельное пюре и нога индейки так и остались висеть, прилипнув к стене, после того как за ним захлопнулась дверь.

Конечно, она бы хотела, чтобы у ребенка был отец. Но жизнь показала ей, что это не всегда строго обязательно. Приятно — да. Теперь она будет завидовать подругам, чьи мужья возвращаются вечером с работы домой, врываются в дом, как свежий ветер, обнимают визжащих от восторга детей и лишь затем распускают узлы на галстуках и велят детям исчезнуть с их глаз. Когда она ночевала в доме подруг, она часто бродила по ночам по дому и тихонько открывала дверь спальни родителей, чтобы посмотреть, как они спят. Однажды ее поймали. Потому что они не спали. И больше ее никогда в тот дом не приглашали.

Ну что же, она не позволит прошлому сломать ей жизнь. Она не собирается провести остаток жизни в стенаниях и жалобах. Теперь у нее есть о ком думать — о ребенке. И она не собирается внушать этому ребенку мысль о том, что чего-то в его жизни недостает. Разумеется, вокруг полно людей, которые с удовольствием сделают это за нее. И поэтому она, мать, должна защитить свое дитя.

Молли включила свет на кухне и пошлепала к холодильнику. Она вытащила мороженое и села за стол, поедая его прямо из картонки. Она виновато ухмыльнулась. Она знала, что Джек терпеть не мог, когда она так делала. Ей будет его не хватать. Будет не хватать тех маленьких любезностей, что он ей оказывал. Он всегда оставлял для нее в коридоре свет включенным, когда она уходила из дома. Он никогда не забывал купить ее любимый сорт чая. Он порой смотрел на нее так, словно хотел ее съесть. И все же он ясно дал ей понять, что она его не интересует. А Молли никогда никому не навязывалась. Она примет его отказ с достоинством. Дважды ей говорить не надо.

Доставив Хизер домой, Джек поехал к себе через Сан-та-Монику. Губы его были алыми от страстных поцелуев, которыми она одарила его, как одаривают венками павших на войне солдат. За ужином он попытался сконцентрироваться на ее женских чарах. Л общего сморщился от усилий. Он смотрел на ее дорогую шелковую блузку, на водопад ее волос, на ее идеальный макияж. И все же сердце его сидело в своей клетке неподвижно. Джек нетерпеливо пихнул его локтем. Ужин, как обычно, прошел гладко. Хизер была мила, любезна, легко переходила с одной темы на другую, и ее заключительные замечания были подозрительно похожи на отчеты компании перед потребителями продукции — ясные и доходчивые. И исчерпывающие. Она ела как воробушек, отставив мизинец и мастерски орудуя вилкой, избегая любого контакта с едой.

После ужина, когда Джек, подавив зевок, стал рыться в бумажнике, она сидела с застывшей на лице улыбкой.

— Моя шаль, — сказала она, протянув ему нежно-розовую кашемировую накидку.

Джек бережно накинул эту шаль на ее безупречные плечи, наклонившись к ней, чтобы вдохнуть ее запах.

— Осторожнее, — предупредила она, и он с благодарностью отступил на шаг. Ах, наконец, рядом с ним была женщина с твердыми принципами. Женщина, которая сможет управлять его необузданными страстями. Женщина, которая станет гарантом его безопасности, женщина, с которой он хотел бы создать семью.