Вершина - [38]

Когда, наконец, вертолет начал снижаться, Хоукинс увидел среди низкорослых деревьев блистающую серебром башню космического корабля, стоящего на пологом лесном плато. Хоукинс успел подготовиться к чему-нибудь подобному, поэтому совершенно не удивился открывшемуся перед ним зрелищу.

Надежды пленников на изменение жизни в лучшую сторону не оправдались. Мужчин посадили в клетку, создав им условия, полностью повторявшие климат злополучной планеты. Клетка была застеклена со всех сторон, сверху из маленьких отверстий шел мелкий теплый дождь. Несколько полузавядших веток, прикрепленных на стенах, были единственным местом, где люди могли укрыться от монотонно капающего дождя. Два раза в день в дальней стене клетки открывалась дверь, сделанная из материала, напоминающего бетон, и заключенным кидали несколько пригоршней грибов, опротивевших им еще в лесу. В полу клетки была проделана дыра. Как поняли пленники, она предназначалась для канализационных нужд.

Напротив располагались другие клетки. В одной из них сидела Мэри Хэрт. Слова до нее не долетали, и узникам приходилось общаться жестами. Рядом с Мэри находилась третья клетка, в которой обитало странное создание, напоминавшее омара. Арестанты видели, что и дальше идут клетки, но рассмотреть, кто в них заключен, было нельзя, Хоукинсу, Бойлу и Феннету не оставалось ничего другого, как сидеть на мокром полу и наблюдать сквозь толстое стекло за жизнью в других клетках.

— Если бы они были гумонидами, — вздохнул доктор. — Если бы они были хоть чуть-чуть похожи на нас, то наверняка мы смогли бы убедить их, что мы тоже разумные существа.

— Они явно не похожи на нас, — сказал Хоукинс. — И окажись в их положении, мы поступили бы так же. Попробуй убеди человека в том, что, например, существо с шестью ногами также обладает разумом, и более того, — является человеку другом. Феннет, попробуй-ка еще раз доказать им теорему Пифагора!

Безо всякого энтузиазма молодой человек отломил веточку от своего укрытия. Он очистил ее от листвы и разломил на несколько палочек, Вскоре на мокром грязном полу появился прямоугольный треугольник.

Хозяева корабля — один большой, другой поменьше и третий совсем маленький, наблюдали за его действиями своими спокойными и слегка грустными глазами, в которых не читалось ни капли заинтересованности. Большой запустил конец щупальца в карман — эти создания носили одежду — и, вытащив яркий цветной пакетик, передал его самому маленькому. Тот, оторвав уголок пакетика, начал засовывать ярко-синие шарики в отверстие, расположенное приблизительно там, где у людей находится рот.

— Жалко, что им не разрешают подкармливать животных, — вздохнул Хоукинс, — мне уже до чертиков надоели эти проклятые грибы.

— Давайте подведем итоги, — сказал доктор. — Все равно больше заняться нечем. Нас шестерых привезли сюда из лагеря на вертолете. Нас доставили на разведывательный корабль. Кстати, конструкция его не лучше устройства наших межзвездных лайнеров. Да, Хоукинс? Вы ведь говорили, что на этом корабле установлены такие же двигатели, как и на земных, не так ли?

— Все верно, — согласился Хоукинс.

— На корабле нас держат в разных клетках. К нам хорошо относятся, кормят и поят. Все это строго по графику. Мы высадились на этой странной планете, но мы так и не исследовали ее. А потом нас загнали в клетки как стадо коров в крытый фургон! Мы лишь знаем, что нас куда-то везут, но даже не знаем куда! Затем фургон останавливается, двери открываются, входит парочка этих тварей со щупальцами, и опять появляются эти сети! Они отлавливают Клеменса и мисс Тейлор и выволакивают их наружу. Больше мы их не видим. Затем всех нас рассаживают на сутки по разным клеткам и на следующий день отправляют в этот… зоопарк!

— Думаете, наши друзья были использованы для опытов? — срывающимся голосом спросил Феннет. — Мне никогда не нравился Клеменс, но…

— Боюсь, что все так и было, — ответил Бойл. — Видимо, наши тюремщики таким образом изучали различие в полах. К сожалению, при вивисекции невозможно исследовать интеллектуальный уровень подопытного.

— Подонки! — закричал кадет.

— Успокойся, сынок, — урезонил его Хоукинс. — Тебе не в чем их обвинить. Мы тоже много раз препарировали каких-то осьминогов.

— Проблема, — продолжал доктор, — в том, чтобы убедить этих, как вы говорите, “осьминогов”, что мы такие же разумные создания, как и они. Что входит в понятие “разумное существо”? Какое вообще значение люди вкладывают в него?

— Разумный человек, например, понимает и знает теорему Пифагора, — устало сказал кадет.

— Я где-то читал, — сказал Хоукинс, — что история эволюции — это история открытия и добывания огня, история овладения примитивнейшими инструментами…

— Тогда добудь огонь, — перебил его доктор. — Сделай какие-нибудь инструменты и покажи им, как ты ими пользуешься.

— Не будьте дураком! Вы же прекрасно понимаете, что у нас нет ничего, что было бы создано человеческими руками! Ни вставных челюстей, ни какой-нибудь металлической вещицы! Но… — первый помощник сделал многозначительную паузу, — когда я был молод, среди кадетов, в школе, прокатилось увлечение давно забытыми ремеслами. Мы считали себя наследниками древних мореходов и научились вязать морские узлы, сплетать веревки и все такое подобное… Зачем одному из нас пришла в голову мысль плести корзины. Мы тогда стажировались на пассажирском корабле и, втайне от начальства, стали плести корзины, раскрашивая их в самые немыслимые цвета, и продавать пассажирам как оригинальные сувениры с Потерянной Планеты из созвездия Арктур IV. Боже, как всем было стыдно, когда капитан и первый помощник раскрыли наш бизнес…