Вершина - [12]

“Итак, в первый раз за многие годы”, — сказал он про себя, доставая из стеклянного футляра пропуск, который получил в фирме впервые в жизни после стольких лет работы. Он, конечно, знал, что пропуск выполнен в форме пирамиды. На одной металлической грани было выгравировано название фирмы “Объединенная корпорация”, на другой — его собственный, нанесенный фотоспособом портрет. Он даже не смог вспомнить, когда его сфотографировали, но, должно быть, не так уж давно, потому что на портрете он был в галстуке, купленном совсем недавно. Наверное, сняли скрытой камерой в тот момент, когда он входил или выходил из здания компании.

— Мисс Кайндхэндз, — сказал он секретарше по селектору, — отмените на сегодня все встречи. Меня вызывает мистер Лит.

Зажав золотую пирамиду в руке, Джонатан пошел по узкому коридору к лифту.

— Тринадцатый, — сказал он лифтеру.

Лифтер, знавший его в лицо и хорошо изучивший его ворсистый твидовый костюм от Харриса, обеспокоенно засуетился.

— Все в порядке. Не волнуйся, — успокоил его Джонатан и показал пропуск.

— Да, сэр, — ответил лифтер. Он почти пропел эти два слова низким мягким голосом, будто оперный певец.

Потом он превратился в воплощенную серьезность, закрыл бронзовые двери и нажал кнопку этажа.

“Четырнадцать, а, может, шестнадцать лет”, — прошептал про себя Джонатан и погрузился в воспоминания.

Лифт нес его наверх — к славе, власти, богатству, а он плыл по волнам памяти, обращаясь к тем дням, когда он впервые появился в этом здании.

Он вспомнил, как вначале испытывал подспудный страх перед лифтами. Утро за утром лифт поднимал его на восьмой этаж, где располагался отдел рекламы, но ему все время казалось, что происходит какой-то обман, и что его везут не вверх, а вниз, все ниже и ниже, прямо в катакомбы гигантской пирамиды “Объединенной корпорации”. Поочередно загорающиеся лампочки лифта — 1, 2, 3 — не убеждали его в том, что он движется вверх. Движение лифта было настолько плавным, что оно практически не ощущалось, и, когда открывалась дверь, никто с уверенностью не мог сказать, на каком этаже он находится. Длинные узкие коридоры напоминали галереи шахты: в здании компании не было ни одного окна. Свечение, которое шло от стеклянных кирпичей, из которых была сооружена эта гигантская пирамида, исходило, скорее всего, от надежно скрытых электроламп, и его было невозможно отличить от дневного света.

— Фантазер! — упрекнул себя Джонатан. — Я счастливчик, мне феноменально повезло. Мне только двадцать семь лет, и я служу в “Объединенной корпорации”! Многие отдали бы все свои зубы, чтобы оказаться в моем положении!

Если раньше он очень неуверенно использовал обороты такого типа, то сейчас частенько вставлял их в свои рекламные объявления, и это нравилось читателям, привлекало их внимание оригинальностью и новизной.

Раньше Джонатан писал объявления в нью-йоркской рекламной конторе. Однажды его вызвал к себе один из ее совладельцев и сообщил, что одна знаменитая фирма из Миннесоты желает его нанять. Если бы Джонатан отказался от этого предложения, то, вероятнее всего — и ему довольно прозрачно об этом намекнули — контора отказалась бы от его услуг. Так же поступили бы и другие рекламные агентства. И он, как будто выбранный судьбой для жертвоприношения, мучимый сомнениями и надеждами, сел в поезд, следовавший в Миннесоту. Приехав туда, он обнаружил в своей квартире коробку шоколадных конфет и букет чайных роз. И это почему-то вселило в Джонатана уверенность в правильности принятого решения.

Первая встреча с Л.Лестером Литом не произвела на Джонатана сильного впечатления. Офис мистера Лита, куда совершенно не проникал звук, был построен из стеклянных блоков, подсвеченных дымчатым светом, напоминавшим рассеянный солнечный, поэтому создавалось впечатление, что здание наполнено клубами тумана. Было трудно определить, где заканчивалась полоса тумана и где начинались очертания Лита. Лицо его было туманно-серым, оттенок волос напоминал своим светом алюминий с блестками сконденсировавшейся влаги, пальцы его бледных рук блуждали по рабочему столу как призраки, а его печальный мягкий голос был схож с гудком парохода на расстоянии нескольких миль в бушующем океане.

Джонатану понадобилось довольно много времени, чтобы привыкнуть к голосу своего начальнике и призрачным передзижекиям его рух.

— Что мне предстоит делать? — поинтересовался он.

Лит тут же в нескольких словах объяснил, что “делают” только работяги, и что словами нельзя разбрасываться, а нужно использовать их аккуратно и точно.

— Какую работу на меня возложат? — поправился Джонатан.

И Лит ответил:

— Вот именно — работу! Да, работу! Работа — вот что позволило отцам — основателям нашей страны достичь грандиозных свершений и вознести Соединенные Штаты на недосягаемую высоту. Работа позволила стать Америке тем, чем она является сейчас: светочем и маяком в нашем тревожном мире. Люди сейчас мягкотелы, они нуждаются в защите и безопасности. А лучшая защита от бед — это работа!

В третий раз. Джонатан попытался сформулировать фразу, и вновь неудачею, причем настолько неудачно, что Лит даже переспросил: “Какие изделия вы будете рекламировать, милый мальчик? “Объединенная корпорация” не производит изделий. Лучше сказать, что компания создает и разрабатывает полуфабрикаты, которые дают возможность мелким производителям, работающим в условиях свободного предпринимательства, добиться качественного или конструктивного улучшения некоторых изделий для более полного удовлетворения потребительского спроса.