Версальский утопленник - [57]

— После скаковых лошадей — торговля книгами!

Ого, а ведь сейчас промелькнула тень Ноблекура, подумал Николя. В нынешнем крайне запутанном расследовании имя латинского автора всплывало уже не в первый раз.

VI ВСЕГО ПОНЕМНОГУ

Лис славится своей хитростью.

Бюффон

Бурдо, перенявший манеру Николя сообщать самые интересные сведения на закуску, и в этот раз не отступил от своей новой привычки. Как и предполагалось, он встретился с инспектором Марэ из полиции нравов и комиссаром Фуко, в чьем ведении находились караульные отряды, патрулировавшие места общественных гуляний и изгонявшие оттуда тех, кто предлагал себя приверженцам греческой любви. Из их скупых слов Бурдо удалось сделать вывод, что Ренар часто появлялся в местах их дежурств, однако никто не ставил ему это в упрек. Считалось, что Ренар посещал сомнительные места в поисках новых осведомителей, а непристойные истории всегда могли стать орудием давления на нерадивых агентов. Подобные методы облегчали инспектору выполнение его основной задачи, а именно надзора за книгопродавцами. Во всяком случае, оба полицейских поддержали эту версию, сделав вид, что безоговорочно верят всем объяснениям своего собрата, хорошо принятого при дворе.

— Поддержка, которой он пользуется, несомненно, играет не последнюю роль в расстановке сил, безоговорочно сложившихся в его пользу. Поэтому хорошо бы поскорее побеседовать с его ганимедом из Воксхолла. Сегодня, в шесть вечера, у меня по этому поводу назначена встреча с Филином. Без сомнения, он отыщет нам этого молодца.

— Но это еще не все. Я разговаривал со стариком Матье.

Услышав это имя, Николя задумался.

— Не он ли работал некогда с комиссаром Ларденом?[38]

— У тебя прекрасная память. При Лардене он был кем-то вроде секретаря и старательно вел записи, касавшиеся кабачков и трактиров, где велась подпольная игра. Похоже, он действительно оказался честным человеком, во всяком случае, крушение дома Лардена не увлекло его за собой. С тех пор он работает в архиве, где его талант регистратора расцвел пышным цветом. Он с наслаждением фиксирует и классифицирует. Он просил меня передать привет юному Ле Флоку.

— Превосходно! Что ж, скажите ему, что старикашка весьма признателен.

— Ха-ха! Дамская стрела все же попала в цель! Я попросил у Матье досье Ренара. Он скривился и не двинулся с места.

— Вот как? Он тебе отказал?

— Нет, это не в его духе. Просто подлинное досье исчезло, причем давно. Отметь, старик Матье, даже став почтенным…

— Разумеется.

— …остался хитрой бестией, его на мякине не проведешь.

— Отсюда следует предположить, что он сохранил дубликат.

— Это слишком опасно!

— Но тогда?..

— Тогда?.. Наш хитрец делает карточки, заполняя их одному ему известным шифром. На этих карточках он излагает краткое содержание досье, показавшихся ему подозрительными.

— А почему он завел такую карточку на Ренара?

— Я же тебе сказал, он шифровал только те досье, где содержался компрометирующий материал. Как, например, в нашем случае!

— Ого! Я сгораю от нетерпения.

— Только не радуйся слишком рано. Он составил карточку до исчезновения досье Ренара, на место которого вскоре встало новое досье, фальшивое, подчищенное, полное лжи и откровенного вранья! Похоже, негодяй предвидел, что когда-нибудь его затребуют. Так что нам остается лишь карточка Матье, где содержится много интересного о начале карьеры нашего инспектора.

И снова Николя оценил проницательность Ноблекура, который с самого начала посоветовал ему оценить степень продажности инспектора Ренара. И хотя свои предположения бывший прокурор высказывал весьма туманно, они почти всегда подтверждались фактами.

— Можешь мне не верить, но мне кажется, что за спиной Ренара стоит секретная служба короля, и стоит давно. В самом деле, много лет назад Ренара уговорили издать несколько памфлетов и самому наложить на них арест, а затем, воспользовавшись замешательством книгопродавца, у которого обнаружили пасквили, содрать с него немалую сумму. Так и пошло. Золото, серебро, драгоценности арестованных — Ренар ничем не брезговал. Но худшее впереди. За мошенничество он угодил в Бисетр, в то время как его сообщница, госпожа Ренар, оказалась под замком в тюрьме Сальпетриер.[39]

— И как же они оттуда вышли?

— Он всегда отличался необычайной сметливостью и умением договариваться с людьми. Влияние сыграло свою роль. У меня есть кое-какие мысли на этот счет. Решили использовать его опыт. Это было еще до Сартина.

— Похоже, он снова взялся за старое. Но как сумела его жена оказаться в штате личной прислуги королевы?

— Это доказывает постоянно возрастающую степень продажности должностных лиц, — со свирепым видом проговорил Бурдо. — Но ничего, настанет день, когда с продажными чиновниками будет покончено!

— А что если и в этот раз он является автором памфлета?

Что-то щелкнуло в голове Николя. Вытащив из кармана листок пасквиля, отданный ему Ленуаром, он поднес к нему подсвечник и принялся сравнивать его с листком, полученным от Мадам Аделаиды. Затем достал из шкафа увеличительное стекло и тщательно исследовал оба документа.

— Теперь посмотри ты. Видишь, там, внизу, справа, на обеих страницах?