– А если просто стену взорвать где-нибудь на окраине? – предложил Роман. – Всё подготовим, проделаем дыру и пригласим всех выйти.
– Не успеем. Стена под наблюдением – нас ещё на этапе подготовки возьмут. И даже если получится взорвать, мы там и пяти минут не протянем – военных нагонят и конец. Нет, нужен только Шлюз. Там мы сможем продержаться достаточно долго, чтобы люди начали собираться на площади и выходить наружу.
– Значит, будем наблюдать и выбирать самого слабого?
– Умного, способного сочувствовать и готового сомневаться, – уточнил Векшин. – Нам надо не сломать его, а завербовать. Пусть твои опера войдут в контакт с группой Морозова. Пива с ними попьют, в футбол поиграют, присмотрятся. Спешить не надо. Время у нас есть.
– Ясно.
– Только пока никому ни слова – играем втёмную, – предупредил Векшин. – Расскажем на последнем этапе. Иначе кто-то может не выдержать и разнести по городу.
– Хорошо. Я придумаю какую-нибудь легенду для ребят.
– А я попытаюсь достать досье на всех членов морозовской группы. Вряд ли получится, но попробовать стоит.
– Добро, – Роман поднялся. – Если я сейчас не выпью рюмку коньяка, поеду крышей. Пошли в кабинет.
Воскресенье, 7 сентября
Светловолосый круглолицый спецназовец Дмитрий возвращался в казарму из клуба, где играл в шахматы с Ярославом Васильевым. Сегодня программист из Воронежа был в ударе и выиграл большинство партий. «Выходные для Ярика не прошли даром, – думал Дмитрий. – Конечно! Отдохнул от работы, разгрузил мозги. А мне каждый день одно – ничего нового. Тупею помаленьку от этой расслабухи».
Время приближалось к девяти вечера, сгущались сумерки. До казармы оставалась пара кварталов. Дмитрий решил срезать и свернул в тёмную арку. Через секунду он всем телом натолкнулся на нечто мягкое, липкое, обволакивающее, будто кисельное. Дмитрий отпрянул было назад, но «кисель» не отпускал, он затекал за шиворот, в нос, рот, уши. Дмитрий попытался закричать, но не смог издать ни звука. Глаза его широко раскрылись от ужаса, он инстинктивно схватился за горло, потом начал молотить руками по «киселю», но тщетно. Сознание покинуло его, и поддерживаемое «киселём» тело мягко опустилось на асфальт.
Сентябрь 2081 года. Россия, Ельск
Воскресенье, 7 сентября
Ранним утром в городской автовокзал въехал рейсовый автобус из областного центра. На платформу вышел Олег Родионов, зевнул, поёжился от утренней прохлады и двинулся к выходу. Выключив по пути возникшего из ниоткуда голографического менеджера местной гостиницы, предлагавшего удобные недорогие номера, Олег вскоре оказался на небольшой площади перед автовокзалом и осмотрелся. Скамейки под деревьями, стоянка такси, несколько пищевых автоматов. Его обещали встретить – так где же этот эскорт?
Не успел Олег сесть на ближайшую скамейку, как рядом кто-то назвал его имя. Он оглянулся и увидел молодого парня в серых джинсах и пиджаке на футболку. У парня было скуластое лицо и длинный острый нос, на макушке обритой по бокам головы ощетинились коротко стриженные чёрные волосы. В руке он держал мотошлем.
– Да, это я, – ответил Олег.
– Князь, – представился парень. – Клим попросил тебя встретить. Пойдём – отвезу на базу.
Олег встал, и оба, пройдя в дальний конец стоянки, остановились у старого мотоцикла. Князь достал из багажника второй шлем и протянул Олегу:
– Ездил на мотоцикле когда-нибудь?
– Нет.
– Ну ничего. Сейчас попробуешь. Садись сзади и держись за меня.
Через пару секунд мотоцикл рванул с места и устремился на запад – в пригород. Остановился он во дворе давно заброшенного завода, уже заросшего кустами и деревьями. Князь забрал у Олега шлем и повёл внутрь административного здания. Под ногами хрустели стёкла и бетонная крошка, стояли тишина и прохлада. Поднявшись на второй этаж, Князь с усилием сдвинул в сторону тяжёлую металлическую дверь и ввёл Олега в жилую комнату, где на диване потягивали пиво ещё трое парней.
– Клим там? – спросил Князь у них.
– Да, он вас ждёт.
Князь открыл вторую дверь, и они с Олегом оказались в длинном коридоре с рядами дверей по обеим сторонам. Никаких надписей на дверях не было. Князь постучал в одну из них и, дождавшись приглашения, вошёл. За ним – Олег.
У широкого окна стоял высокий худощавый человек в рабочем комбинезоне и военных ботинках. На его узком угловатом лице выделялся орлиный нос, а прищуренные тёмные глаза сверлили острым взглядом.
– Добро пожаловать, Олег, – скрипучим металлическим голосом сказал человек и, подойдя поближе, протянул руку. – Я Артур Климов, но все меня называют Климом. Партийная кличка, – усмехнулся он. – Вот это, – указал он на Князя, – Лёша Волконский. Потому и Князь. Казалось бы какие князья могут быть у нас – социалистов! Но мы одного своего всё-таки имеем… Ты можешь идти, Князь. Спасибо.
Волконский вышел.
– Каждый у нас должен иметь партийную кличку, – продолжил Клим. – Без этого нельзя. Такие правила. Тебя друзья как-нибудь называли?
– Нет, – ответил Олег. – Только по имени. Детские прозвища не в счёт.
– Ладно. Ты ж Родионов по фамилии? Будешь Раскольниковым. А для краткости просто Расколом – так, по-боевому. Не против?
