Вероятность смерти - [3]

Я вышел из зала и пошел по коридору. Я даже не заметил, как дошел до реактора и остановился перед его огромной бронированной дверью. И только тут услышал басовитое гудение. Это начали работу системы, питающие мнемокопию. - Уже все? профессор казался удивленным. - Да. Он уже существует. Смотри, сейчас он спит.

- Эти извивающиеся кривые на экранах?.. - Да, они вычерчивают ритм работы мозга спящего человека...

Мы стояли посреди зала. Автоматы убирали с акринового пола последние провода. Собственно, все было кончено, инструкции выданы, подробности уточнены. Через минуту профессор сядет в ракету и улетит на Землю. Тогда я встану за рули, переключу режим атомного котла на полную мощность, выведу космолет из плоскости эклиптики подальше от Земли и тоже улечу на ракете. После этого придет сигнал. Дежурный автомат войдет в зал, возьмется своим металлическим захватом за красный рычаг, рванет его вниз - и ОН проснется.

. - ОН проснется, когда будет сорвана пломба на красном рычаге? - спросил профессор. Видимо, он думал о том же.

- Да. Тогда ОН станет единственным владыкой корабля. И будет им управлять сотни лет, пока искра Антареса не разрастется в огромный диск, заслоняющий своим красным жаром тысячи звезд.

- ...Подумай, Гоер, как коротка наша жизнь по сравнению с ЕГО существованием! - Профессор подошел к пульсирующим кривым на экранах и положил руку на красный рычаг.

- Осторожнее, ты можешь сорвать пломбу! - предупредил я.

Профессор не снял руки. Он смотрел в глубь экранов, словно хотел прочесть ЕГО мысли. Потом повернулся ко мне.

- Не обижайся, Гоер, но ты знаешь, почему я принял участие в Эксперименте.

Да, в этот момент я понял, что он хотел сделать... Но он не понимал, что, приняв на себя управление, мнемокопия станет абсолютным хозяином корабля, будет знать, что делается даже в самом крохотном помещении, и сотни автоматов, лишенных контуров самосохранения, будут ждать, готовые беспрекословно выполнить любой ее приказ.

- Профессор, твоя ракета уже ждет. Тебе пора... - Я сказал это совершенно спокойно.

- Ты действительно не понимаешь? - профессор засмеялся.

- Что не понимаю? - Я хотел подойти к нему. - Не двигайся, - сказал он твердо.

- Отпусти рычаг! Отпусти... Постой, я тебе объясню...

- Нет. Я не верю тебе. Может, ты как раз вызываешь какой-нибудь автомат... - Но...

- Я сорву пломбу. Только ради этого я согласился...

Я кинулся к нему, и мы упали на пол. Я схватил его за горло, но было уже поздно. Прежде чем я дотянулся до него, лопнула поддерживающая красный рычаг серебряная нить с пломбой. Падая на пол, я слышал, как нарастает со всех сторон слабый, неуловимый шум. Это нарастало напряжение в контурах, и ОН просыпался...

Я разжал пальцы, стиснутые на старческой морщинистой шее. Теперь это уже не имело смысла. Он открыл глаза, и я увидел в них страх.

Я встал и отошел к центру зала. ОН уже видел. Я чувствовал это. ОН беспрерывно наблюдал за мной. ОН мог, не касаясь меня, измерить температуру моего тела, скорость дыхания, напряжение токов, кружащих в нейронах, мог облучить меня смертоносными лучами или потехи ради выкинуть в пустоту, чтобы посмотреть на мое тело, разрываемое потоком крови, которая замерзает, едва вырвавшись наружу... Я ничего не мог противопоставить ЕМУ... разве только надежду, что ОН ведь все-таки мозг человека...

Профессор поднялся с паркета, покачнулся и, не глядя на меня, подошел к пультам. - Мнемокопия, ты слышишь меня? Какой ты старый... Какой ужасно старый... - это был шепот, шедший отовсюду, словно из стен зала, от пола, от потолка.

- Ты меня слышишь. Теперь ты... ты мыслишь лучше, чем раньше?

- Ты хочешь спросить меня об уравнении? Я сделал ошибку на шестнадцатом мнемотроне, вернее, ты сделал, потому что я ведь автомат, мнемокопия... - Ты говоришь - ошибку...

- Да. Из замкнутой системы азотных оснований не следует деления.

- Как? Почему не следует?

- Это же очевидно. Стоит только подумать. Потом все рассуждения уже не представляют трудностей, а результат совпадает с предполагаемым.

- Значит, мои гипотезы правильны...

- Ты хотел сказать - мои гипотезы...

- Как твои? Ведь ты только машина, мнемокопия...

Его прервал низкий, дребезжащий смех. Смех профессора в исполнении машины.

- Вы оба правы, - сказал я, так как дискуссия начинала принимать нежелательный оборот. - Это ваша общая гипотеза...

- Как! Это же я ее создал. ЕГО тогда еще не было...

- Но, создавая ЕГО по подобию своего мозга, ты передал ему все, что было твоим... и то, чего ты добился, тоже... Повторяю, это ваша общая гипотеза и ее надо как можно скорее опубликовать. Ты сделаешь это сразу после возвращения на Землю, профессор, от имени вас обоих...

Профессор не ответил. Может быть, он понял серьезность положения или почувствовал что-то в тоне моего голоса.

- Я думаю, ты сам сумеешь вывести корабль из солнечной системы, - обратился я прямо к НЕМУ. ОН не ответил.

- До свидания... - сказал я тогда. - Профессор, попрощайся со своей мнемокопией...

- До свидания, - неуверенно сказал профессор. Было видно, что он никогда не работал с мыслящими автоматами.