Вероятность невероятных совпадений - [45]

— Что-то случилось? Ты плохо себя почувствовал?

— Нет, все нормально. Я могу войти?

— Это твой дом.

— Но комната твоя, — возразил Гарри, все-таки переступая порог.

— Мне кажется, ты вовсе не о границах пришел поговорить.

— Нет, конечно. Вообще-то, можно было подождать до утра, но ведь лучше не тянуть? Я пришел сказать, что согласен попробовать твой способ. Пусть я стану оборотнем.

— Ты уверен? — с сомнением переспросил Снейп, борясь с желанием обнять парня.

— Более чем. Я не склонен менять свои решения. Но… как ты собираешься это осуществить?

— Лучше естественным способом. Надеюсь, в этом тебе поможет твой Люпин и мне не придется пользоваться своими старыми связями. Но, так или иначе, в это полнолуние, до которого чуть более двух недель, все свершится. Лучше не затягивать, чтобы ты пережил трансформацию с не окончательно подточенными болезнью силами.

— В этом есть резон, — согласился Гарри. — Я поговорю с Ремусом.

Но этому намеренью не суждено было исполниться. На следующий день Поттера свалил очередной приступ, словно напоминание о том, что времени осталось немного, и каждый день промедленья играет на стороне болезни. Поэтому, убедившись, что Гарри принял все необходимые лекарства и приступ отступил, Снейп отправился к Люпину сам.

* * *

Оборотень все так же предпочитал жить на отшибе. В нескольких милях от Хогсмида и недалеко от леса, который переходил в тот самый, Запретный. В доме, который уже повидал лучшие виды, но сохранял достаточную прочность, чтобы обеспечить надежный кров небольшой и совсем необычной семье.

Снейп аппарировал совсем рядом с домом, благо прекрасно знал адрес, так как каждый месяц отправлял по нему зелье. Очень удачно оказался прямо на расчищенном участке дорожке, иначе непременно провалился бы в сугроб по колено, никак не меньше. То-то радости было бы Люпину!

Фыркнув непонятно в чей адрес, Северус постучал. Всего два стука, третий грозил рухнуть в пустоту — дверь уже открылась. На пороге стоял Ремус, собственной потрепанной персоной. Но при этом невыносимо радостный с хохочущим синеволосым мальчиком лет трех на шее. Правда, радость несколько поблекла, когда он понял, кто на пороге. И, словно желая уточнить, не кошмар ли это, спросил:

— Снейп?

— Он самый, Люпин.

— Чем обязан? Проблемы с волчьим зельем?

Язвительная реплика о том, что Люпин только о себе и думает, так и рвалась с языка, но Северус сдержался. Только нахмурился и ответил:

— Нет, не с ним.

— Что-то не так с Гарри?

Снейп усмехнулся «догадливости» оборотня, а вслух сказал:

— «Что-то не так» с ним довольно давно. Но я, действительно, пришел поговорить о нем. Желательно наедине.

— Нимфадора в аврорате, — как-то растерянно ответил Ремус. — Ты проходи в дом.

Стоило войти, как малыш Люпин воспользовался своим «возвышенным» положением и попытался ухватить Снейпа за волосы. Ремус вовремя перехватил цепкие детские ручки, строго заметив:

— Не приставай к дяде, Тедди.

Ребенок тотчас надулся, что выражалось не только в нахмурившемся личике, но и враз потемневших волосах. Видимо, это был известный трюк, так как отец лишь перехватил его поудобнее, сказав:

— Вообще-то тебе давно пора спать. Северус, извини. Я сейчас уложу его, и мы сможем поговорить. Если хочешь, там, на кухне есть чай.

— Благодарю, не стоит.

Пожав плечами, оборотень с сыном поднялся по лестнице не второй этаж. Видимо, там находилась детская. Честно говоря, вид этой семейной идиллии несколько обескуражил зельевара. Правда, нисколько не повлиял на его планы. Северус не отступился бы, даже если Люпин сам ждал ребенка. Судьба одного вихрастого мальчишки волновала его куда как больше. Поэтому, когда Ремус, наконец, спустился вниз, Снейп невозмутимо восседал в старом кожаном кресле.

— Прости, Тедди всегда довольно долго засыпает.

«Извинение было бы более искренним, если бы глаза оборотня не улыбались», — мимоходом заметил зельевар, неопределенно кивнув.

Люпин устроился на диванчике напротив, ожидая, когда Снейп начнет разговор, но тот не торопился, и оборотню явно становилось не по себе. Через минуту он все-таки не выдержал и спросил:

— Так что с Гарри?

Северус окинул взглядом Люпина, словно прикидывая, стоит ли рассказывать, потом, придя к какому-то своему выводу, поинтересовался:

— Ты знаешь, что Поттер болен?

— Мы давно не виделись с ним, но я слышал, что у него что-то серьезное, и ты готовишь ему зелья. Это так?

— Да. Но все еще серьезнее, чем кажется. Поттеру осталось жить всего несколько месяцев.

— Что? — Люпин аж подскочил. От его веселости не осталось и следа. — Этого не может быть!

— И, тем не менее, это так, — холодно ответил Снейп. Зельевар поймал себя на том, что его раздражает подобный шок и выражение вселенского горя в глазах оборотня. Так и хотелось спросить: «Где вы раньше были, чтобы так горевать сейчас?». Но вместо этого он проговорил: — Надеюсь, тебе не нужно доказательств в виде заключения медиков? Хотя, если ты мне не веришь, то могу предоставить.

— Нет-нет, я верю. Просто… Как такое могло случиться?

— Потому что никому, собственно, не было дела до парня, — резко обронил Северус, все-таки не сдержавшись. Люпин дернулся от этих слов, как от удара и опустил голову. Каяться у него всегда хорошо получалось. Он даже пробормотал: