Верой и правдой - [75]

— На сегодня пока все, ваше величество, — поклонился граф.

— Хорошо, — сказал Георг, вставая и давая знать, что совет закончился. — Честер, останьтесь, остальные могут вернуться к своим обязанностям.

Когда советники вышли, Георг позвонил в колокольчик.

— Бертрам, — обратился он к своему верному дворецкому, — пригласите сюда достопочтенного банкира.

Гоблинский банкир Спицио Бартольдо вошел в кабинет и церемонно поклонился:

— Ваше величество.

— Давайте обойдемся без излишних церемоний, любезный Спицио, — улыбнулся король. — Это сэкономит нам время, а время сейчас для меня просто бесценно. Поэтому устраивайтесь-ка поудобней рядом с Честером и приступим к делу.

Гоблин усмехнулся и, обменявшись с графом коротким приветствием, сел в кресло и достал из футляра свои любимые очки. Георг собственноручно наполнил вином три высоких бокала и, отпив из своего, спросил:

— Вы сделали то, что я просил?

— Да, ваше величество. — Банкир привычно скрестил зеленые пальцы на животе, разговор предстоял серьезный.

— Что ж, Спицио, — с наигранной беспечностью улыбнулся Георг, — тогда я хочу, чтобы вы огласили наш приговор… — Король прекратил улыбаться и посмотрел банкиру в глаза. — Мы остались одни или у нас все еще есть друзья?

Банкир снял очки, медленно протер стекла шелковым платком и водрузил их на место.

— Ваше величество, — сказал он, тщательно взвешивая каждое слово, — у меня нет однозначного ответа на ваш вопрос. Я расскажу вам о предпринятых мною усилиях и о достигнутых в ходе них результатах. А выводы вы сделаете сами.

— Это разумно, — проронил Георг и, откинувшись на спинку стула, приготовился слушать.

— Ваше величество, — начал Спицио свой доклад, — в порученном мне вами деле я не стал полагаться только лишь на возможности своего банкирского дома. Я взял на себя смелость подключить все наше банкирское сообщество, дабы использовать его огромное влияние на горных королей. Короли прислушались к нашему мнению, — при этих словах его прищуренный правый глаз лукаво блеснул, дескать, попробовали бы они не прислушаться, — и провели беседу с оркскими послами. Ваш покорный слуга, ваше величество, присутствовал при этих беседах и должен заметить, что горные короли сделали все, что было в их силах. Они обещали, угрожали и даже просили. Кое-каких результатов им удалось добиться. Орки выразили готовность забыть нанесенные обиды и прийти на помощь, но поставили при этом одно жесткое и не обсуждаемое условие… Очень жесткое условие и абсолютно неприемлемое.

Гоблин замолчал, Георг заметил, что пальцы банкира, сложенные на животе, заметно напряжены.

— Говорите, — сказал он, — ради сохранения королевства мы готовы поступиться многим.

Гоблин тяжело вздохнул, нахмурился, пожевал губами и наконец высказал:

— Оркские кланы готовы снова заключить с королевством союз и прислать своих всадников на помощь. Но они не будут заключать союз с королем из династии Нойманидов. Стараниями вашего братца весь род славного короля Ноймана проклят степью и зачислен в ряды врагов. Если королем Глинглока станет кто-либо другой, они пришлют посольство, а за ним и всадников. Но не раньше.

В ореховом кабинете повисла тягостная тишина. Георг допил вино и задумчиво посмотрел на выгравированный на бокале королевский герб. Вставший на дыбы золотой лев, глинглокский лев. Впервые он показал этому миру свой оскал много лет назад на щите основателя королевства, рыцаря Ноймана.

Это произошло в смутное и страшное время, когда вмешательство магов в дела смертных чуть не разорвало этот мир на части. Рушились империи, дрожала земля, невесть откуда появились полчища невиданных чудовищ. Расплодились нежить и банды разбойников всех мастей и рас. Даже маги содрогнулись при виде содеянного и после ужасной междоусобной войны заключили ДОГОВОР. Договор о невмешательстве в раздоры смертных. Это подарило миру надежду. Но людям, жившим на земле будущего королевства и осколков прошлых империй, стало не намного легче. Маги ушли, однако хаос и ужас, вызванные их действиями, остались. Люди жили в боли и страхе, их кровь ежедневно орошала землю, а злодеяния и бесчинства множились день ото дня.

Нойман был тогда всего лишь рыцарем, но он был храбр и тверд. С горсткой верных соратников приехал он в свою будущую столицу Клайдиваль, бывшую тогда небольшим городком с замученным населением. Огнем и мечом очистил он город и его окрестности от разбойников, нежити и чудовищ. Островком спокойствия стал Клайдиваль в море окружающего его безумия. И со всех сторон света потянулись к нему ручейки людей в надежде обрести защиту и уверенность в завтрашнем дне. Эти люди выбрали Ноймана своим королем и вверили ему свою судьбу, сделав льва, изображенного на его щите, символом родины для своих будущих потомков.

Это было давно, очень давно. Королевство за прошедшее время усилиями потомков Ноймана значительно расширило свои границы, внушило уважение своим беспокойным соседям и обрело подлинное величие. Бывало, конечно, всякое, трудные времена приходили и уходили, а потом снова возвращались, но одно всегда оставалось неизменным. Золотой трон Эрандаля всегда занимал король из династии Нойманидов, прямой потомок короля Ноймана. Так было всегда и считалось настолько незыблемым, что даже циничный граф Честер не мог и представить, что когда-нибудь будет по-другому.