Вернуться в сказку - [92]
— Хороший вопрос. Ты ведь раньше слышала голос внутри себя, не так ли? — Роза рассеяно кивнула. — Ты ведь хотела от него избавиться, не так ли? — дождавшись очередного кивка, мужчина продолжил: — А теперь ты не слышишь этого голоса?
Роза покачала головой. Да, если быть честной, ушёл и тот голос, ушла и головная боль, ушли и страхи… Те страхи… Девочка вдруг вспомнила, что раньше всегда боялась темноты. Особенно когда темнота совпадала с её головными болями. Тогда это почему-то было особенно страшно.
— Разве ты не рада? Твоей болезни в тебе больше нет. Но, боюсь, пока я не придумаю, что делать с твоей иммунной системой, выходить куда-либо тебе не рекомендуется. Но, думаю, это всего лишь временные трудности.
Георг Хоффман вышел из комнаты, а Роза осталась лежать. А что ей было делать? Она бы всё равно не смогла никак противостоять ему. Да и не нападал он. Приходилось только ждать. Ждать, может, действительно придумают лекарство, которое могло бы ей помочь. Тем более теперь, когда назад дороги нет…
Мужчина, услышавший заявление Джорджа, расхохотался. Так, будто бы мальчик сказал такую глупость, что не хохотать было нельзя. Миссис Лэнд смотрела на него и про себя жалела двоих детей, которых она всё-таки решила не покидать.
— Да много ты понимаешь?!
Мальчик встал с подоконника. Злости в его взгляде так и не убавилось, что очень пугало няню: кто знает, что может случиться, если ситуация выйдет из-под контроля?
— Так постарайся объяснить, чтобы понял! — воскликнул ребёнок, и няне снова стало не по себе.
Мать двойняшек, зашедшая в этот момент в комнату, побледнела. То ли от страха, то ли от гнева. Но это было не столь важно: главное — она просто промолчала. Промолчала, как молчала всегда: тогда, когда умерла её старшая дочь Аннэт, тогда, когда её муж сказал, что Джорджа и Мари следует изолировать, тогда, когда Мари просилась обратно домой…
Некоторое время не говорил никто. Отец молчал, мать вообще не имела привычки говорить в серьёзные решающие что-то моменты, няня боялась произнести и слово, а Джордж чувствовал, что уже сказал всё, что хотел. Чей-то истошный вопль разрезал эту тишину.
Вопль был поистине ужасен. Казалось, будто человека, который кричал, разрывали на тысячу частей, что его хотели убить самой жуткой смертью, которая была возможна. Мальчик пришёл в себя первым. Он выскочил из комнаты и побежал по коридору.
Мари. Там, в одной из комнат, была Мари. Только об этом в эту минуту думал Джордж. Кричать могла либо она, либо экономка, которая была ещё одним человеком, жившим в доме. Крик был таким страшным, таким истошным, таким неестественным, что Джордж не мог понять, кому этот крик принадлежал. Добежав до комнаты Мари, мальчик дёрнул за ручку. Заперто.
— Мари! Мари, открой! Мари! Открой, дура, я за тебя беспокоюсь!
Никто не отвечал. Подбежала ещё перепуганная миссис Лэнд. Она тоже попыталась попросить девочку открыть дверь. Но из-за двери не было слышно ни звука. Подошли отец и мать. Как же в эту самую секунду мальчик ненавидел их! Подошла экономка… Джордж похолодел от ужаса. Только не это. Если это кричала не мисс Кардш, то могла кричать только его сестрёнка Мари.
Дверь выломали. На полу лежала девочка. Все соки из тела ребёнка были будто высосаны. Тельце казалось совсем бледным. Крови в нём будто бы не было теперь вовсе. Джордж уже не помнил, как он вышел из этой комнаты. Ему впервые за всё время пребывания в этом доме стало страшно.
I. Глава тридцать первая. Чужая боль всем безразлична
И вихрь, и стон, и плач, и крик…Смеётся матушка Фортуна.И всё на свете — только блик,Всё только блик, и нет другого.Смеётся матушка Судьба.Смеётся… Как и всё смеётся.Но только матушка СудьбаНужды не ведает в насмешках.Она смеётся — всё дрожит.Она горюет — всё горюет.Она боится — праздник нам,И Жизнь у ней в подругах ходит.Как только входит — все бегом,Как только выйдет — все вприпрыжку,Идёт: «Пожалуйста, постой!»Остановилась: «Да иди же!»Боится Жизнь, смеётся Смерть,Которой нечего бояться.Что страх у Смерти — ерунда!Что может ей испортить счастье?Как будто есть на свете кто,Кто к ней попасть вообще не сможет?Фортуна знает: «Не уйти,От Смерти, как не будешь бегать».А человек вопит: «НельзяКак будто этого бояться!Я смертен, вечна только Смерть.Поэтому не повинуюсь.И вихрь, и стон, и плач, и крик…Отрада вам, а мне несчастье,И пусть на свете только блик,Мне нечего тогда бояться…Я волен буду закричать,Я волен буду растеряться,Я волен буду замолчать,Когда уж не смогу подняться…И вихрь, и стон, и плач, и крик.И смейся, смейся ты, Фортуна!Я знаю, ты есть — только блик,И, может, что-то есть другое!»Задумалась тогда и Смерть:«А мне тебя бояться, что ли?Фортуна — блик, реальность — Жизнь.А я… Я просто провидение.Я просто, что освободит,Поможет, как не будет счастья,Напомнит — ты ведь хочешь жить,Чтоб ты не плёл, когда всё плохо.А я… Простое торжествоВсех тех, кто вдруг освобождённыйОт боли, горя и войныПопал ко мне в один день ясный.Фортуна? Да, то только блик,Который символ всех несчастий».И вихрь, и стон, и плач, и крик…И не смеётся впредь Фортуна…
В поисках союзников, которые помогут в борьбе с разрушительной империей Талак, воин Хавальда, полу-эльф Лиандра, а также их спутники попадают в пустынный город Бессарин. Сначала в палящей жаре экзотической страны из лап безжалостных работорговцев им нужно освободить возлюбленную Хавальда — Лиандру. При этом они попадают прямо в центр волнений, вызванных конфликтом престолонаследия, который потряс столицу Газалабад. Важную роль при этом играет магический артефакт — «Глаз Газалабада». Смогут ли товарищи наконец попасть в город Аскир?
Когда-то люди пришли в этот мир, замкнутый Стеной, по зову богов, чтобы отвоевать его у тварей и поселиться в нем. Одни люди стали стражей Дня, другие — стражей Ночи. Прошло много мирных, сытых и благополучных столетий, столетий Правды королей и власти людей, но что-то стало необратимо меняться в этом мире…
Итак, Война Искры завершена… и конец ее служит началом охоты на Лилиану Весс. Победа над Николом Боласом и спасение Мультивселенной стоили мироходцам немалых потерь. Теперь живым предстоит разбираться с последствиями и оплакивать мертвых. Но одна из утрат особенно, невыносимо горька: триумф стоил жизни рыцарю справедливости, столпу и щиту Стражи, Гидеону Джуре. В то время как его бывшие товарищи, Чандра и Джейс, стараются оправиться после столь тяжкого горя, их будущее, подобно будущему Стражи, остается неясным. Творить будущее им стремится помочь новый член Стражи, Кайя.
Гражданская война в Галатии, которую так старались предотвратить швея-чародейка Софи и её возлюбленный принц Теодор, всё же разразилась. В то время как Теодор объединяется с братом Софи и реформаторами, надеясь одолеть превосходящую их по силам армию роялистов, Софи использует единственное оружие, которое у неё есть: магию. Но кровавая борьба двух противоборствующих сторон оказывается страшнее и опаснее, чем она могла представить. Заключительная часть трилогии «Рассекреченное королевство» ставит красивую точку в истории Софи Балстрад, которой понадобится куда более мощная магия, нежели простые чары удачи, чтобы помочь союзникам победить.
Амалия и Килан выжили после плена, но приключения только начинаются. Империя Эрани ждет их, но магу и дракону нужно принести огромную жертву, чтобы вернуть ее. Им просто нужно уничтожить таинственного Теневого мастера, пока он не набрался сил.
Что делать, если ты очнулся после жестокого боя и понимаешь, что не помнишь о себе абсолютно ничего? А что делать, если в скором времени выясняется, что на тебя идёт охота, и одни желают тебе смерти, а другие хотят использовать тебя в своих интересах? И тогда единственным выходом становится прийти на поклон к тому, кого ты уже счёл злейшим врагом, а единственным способом уцелеть и разобраться, что происходит, оказывается добровольное рабство. Быстро крутится колесо судьбы, разрушительная война с магами подошла к концу, и вот среди победителей начинаются раздоры и интриги, а те, кто ждали в тени, выходят на свет, чтобы воспользоваться плодами чужой победы.