Вернуться в сказку - [389]

Дружба — самое важное, что только может быть у людей. Глупо жертвовать ей только потому, что кто-то из друзей преступил закон, сделал что-то ужасное — разве дружба не существует для того, чтобы помогать и поддерживать? Разве не в этом её высший смысл — помощь даже тогда, когда все люди отвернутся от человека?

— Чёрная магия губительна для души! — кричит Рид, очевидно, думая, что в лагере сейчас кроме них никого быть не должно и тоже не вспоминая про случай с Эрной Хоу, когда та смогла так неудачно удариться ногой. — И я не хочу видеть рядом с собой человека, готового связать с этим жизнь!

Андэль смотрит в ответ зло, стоит несколько секунд, словно ошпаренный, а потом разворачивается и убегает куда-то. Андэль всегда был добр к ней и к другим… Пусть он не ладил с Виландом, он был милым парнем и всегда был готов прийти на помощь любому, кто в этой помощи нуждался. Трефы отличались этим — они всегда приходили на помощь. Даже заносчивый Константин.

Андэля было жалко… Эрна даже помнит малышку Жанну, шестилетнюю девчушку, столь же тонкую, бледную и обыкновенно молчаливую, как и её старший брат. Худенькая, маленькая девочка, слабенькая и грустная. Её радовали лишь те самодельные игрушки, которые они мастерили вместе с братом… Ведь мать их умерла ещё рожая Жанну, а отец был слишком слаб, чтобы справиться с свалившимся на него горем.

Рид как-то раздражённо фыркает и садится на траву рядом со своей палаткой. Эрне думается, что как раз сейчас ей лучше подойти. Быть может, ей удастся всё объяснить этому упрямцу?

— Ты обидел Отакара… — задумчиво произносит Эрна, садясь рядом с Ридом.

Её только молча одаривают недовольным и одновременно непонимающим взглядом. Всё-таки, не ожидал червовый валет, что Хоу будет находиться где-то по близости. Совсем не ожидал… Девушка сидит теперь на траве рядом с ним. Она не знает, как бы начать этот разговор. По правде говоря, ей больше всего хочется наорать, надавать подзатыльников и тычков — объяснить ситуацию, в общем, с позиции Розы Эсканор, которая не особенно интересовалась мнением враждующих сторон, когда бралась их примирять. И почти всегда она мирила всех успешно. Правда, с Вейча и Виландом вышел просчёт — дело было в чём-то таком, что было Розе явно не по силам…

Но Эрна не будет так делать. Зачем же отбирать работу у Розы? Если та узнает о ссоре Отакара и Рида и решит, что эти двое просто обязаны помириться и это, главное, возможно, а не как в случае Кристиана, Эйбиса и Феликса, то просто столкнёт обоих лбами, проорав что-то о том, что ей совершенно не нужны какие-либо конфликты сейчас… И ведь будет права? Разве нет? А Эрна попробует иначе — попробует поговорить…В конце концов, это именно тузы и короли привыкли все свои вопросы и разногласия решать при помощи кулаков, парочки проклятий и обязательного выговора со стороны кого-то из преподавателей в Академии…

— Ты зря его обидел, — задумчиво произносит бубновая королева, доставая из кармана куртки яблоко. — Будешь?

Тот как-то невесело усмехается. Но не отвечает. Это несколько раздражает девушку. В конце концов, это было невежливо. Он должен было ответить ей хоть что-нибудь. И он же не Эйбис, чтобы просто сидеть и дуться из чистого упрямства. Поэтому Эрна держит яблоко в протянутой рукой достаточно долго, пока ей, наконец, не удаётся хоть чуть-чуть расшевелить червового валета…

— Нет, спасибо, — бурчит себе под нос Толмей. — Ешь сама…

Это радует бубновую королеву. Радует, что с ней заговорили. Это означает, что она, возможно, сможет его и убедить в чём-либо. Хоть в чём-нибудь. Но наиболее желательно — извиниться перед Андэлем Отакаром. Тому ведь и без этих упрёков, должно быть, препаршиво… И как обидно, должно быть, слышать это от человека, с которым дружил в детстве и хотел продолжать дружить и всю жизнь?

— Ты говоришь, я его обидел, — презрительно замечает Рид. — А разве не он сам виноват в том, что…

Эрна слушает заинтересованно. «Сам виноват» — от этих слов девушке отчего-то хочется рассмеяться и отвесить — как сделала бы Роза — парню неслабый подзатыльник. Человек никогда не бывает виноват «сам». Так всегда говорил девушке её отец. Всегда есть что-то, что толкнуло его на тот или иной поступок. Иногда это что-то слишком хорошее, иногда — что-то слишком ужасное…

— В том, что заинтересовался некромантией потому, что его младшая сестрёнка недавно умерла? — спрашивает Эрна. — Нет, я не считаю, что он виноват.

Снова в голове всплывает образ малышки Жанны, которой теперь нет среди живых… Её было так жаль… Маленькая девчушка с тёмно-рыжими, как и у Андэля, жидкими волосами в простеньком, местами заштопанном и залатанном, но чистом и выглаженном тёмно-синем платьице… Бедный ребёнок, который никогда не знал ни материнской, ни отцовской ласки. Её любил один лишь брат — Андэль. Тихая, скромная девочка, не решившаяся тогда взять печенье с подноса. Вкусное шоколадное печенье, которое Леонризес и Роза готовили специально для неё. Эниф тоже пыталась подключиться. Но готовила Монтаганем прескверно, все это прекрасно знали… Девушка и сама это знала. И поэтому лишь скакала около маленькой девочки, пихая ей в руки купленные на какой-то ярмарке разноцветные леденцы…