Вернуться на «Титаник» - [17]

Этот «божий день» был произнесён так торжественно, что Гарольд чуть не засмеялся. Ему стало понятно, что тётушка решила прибрать к рукам большой особняк другой отцовой сестры, которая жила в России, и лишь наездами навещала бабушкино и дедушкино имение под Эдинбургом. А всю его семью тётушка решила затащить сюда, в малюсенький домик, в бедный район, где жили только протестанты.

— Зато к столице ближе! — радостно улыбаясь, продолжала говорить тётушка, — народ тут деловой и тебе, Фредерик, будет тут удобнее заниматься своими науками, чем в провинции.

Отец только соглашался, а тётушка не давала никому вставить в разговор слова, сразу же перебивая и начиная расхваливать дом и этот грязный городишко с названием Фулем.

Гарольд постоял, послушал тётушку и махнул рукой. Он не любил шум. Шум очень раздражал мальчика. Голова начинала кружиться, а потом болеть. Он оставил взрослых и поднялся на второй этаж, где Уильям уже осваивал детскую.

Гарольд открыл шкаф и тут же отскочил. Дверь захлопнулась прямо у него перед носом, вырвавшись из руки.

— Не лезь сюда! — оттолкнул его Алэс, — пока тут мои игрушки — не лезь сюда! — повторил Алэс и снова толкнул Гарольда.

— Да не очень-то и надо, — отвернулся, обидевшись, Гарольд и отошёл.

— И вообще, чтобы на моей кровати не спал! — крикнул ему вслед Алэс, — это мой дом и мои вещи!

— Но вы же уезжаете отсюда, — совсем обиделся Гарольд. Он и так не любил своего двоюродного брата, потому что тот был, как ему казалось, жестоким. А тут ещё и такая обида.

Гарольд надулся.

— Ничего, что я вообще приехал со своей семьёй? Может мне лучше было остаться в Мелкшаме?

— Лучше бы оставался! — ухмыльнулся Алэс, — да ты вообще не Гудвин и только случайно носишь нашу фамилию!

— Чего??? — опешил Гарольд и глянул на оторопевшего Уильяма.

— Ну, ты это, — посмотрел Уильям на Алэса, — говори, да знай меру.

— Случайно! — повторил Алэс, — и поэтому ему нечего спать на моей кровати! Пусть на ней лучше Чарли спит!

— Не очень-то и хотелось! — кинул ему в лицо Гарольд и отвернулся.

— Хм… — снова ухмыльнулся Алэс.

— Ты чего такой злой, когда видишь брата? — посмотрел Уильям на Алэса, — не смей обижать Гарольда!

— Гарольда! Брата! — злобно рассмеялся Алэс, — если бы он был наш, то его назвали бы Гарри!

— Он и так Гарри! — закричал Уильям.

— Он Гарольд! — смеялся в ответ Алэс.

— Замолчи!

— Сам замолчи!

— Ты тупая деревенщина!

— А ты подстилка протестантов!

— Мы католики!

— Заткнись!

— Сам заткнись!

Мальчишки уже готовы были подраться, но тут они замолчали. Гарри заплакал, растолкал их и выбежал из комнаты, побежав в дальний угол коридора, и забился там за огромный комод.

Скандал прекратился. Через несколько минут послышались шаги, голоса тётушки и отца, и в детскую вошла тётушка Гарольда, а следом за ней Фредерик.

— Что случилось? — услышал Гарольд.

— Алэс сказал, что Гарольд только случайно носит нашу фамилию… — услышал голос Уильяма Гарольд.

— Неправда, он не мог такого сказать, — спокойно ответила тётушка.

— Не мог! Не мог! — закричал Алэс, — это неправда! Я не это имел ввиду!

— Ну он же сказал… — виновато произнёс Уильям.

— Ладно, — послышался голос Фредерика, — думаю дети разберутся сами.

— Я тоже так думаю, — ответила тётушка, — ну, счастливо вам оставаться, идём Алэс.

Они вышли из коридора. Когда взрослые скрылись на лестнице, Алэс повернулся к Гарольду и показал ему язык.

— Бастард! — громко прошипел Гарольду Алэс и побежал следом за матерью…

Фредерик не сразу нашёл заплаканного от обиды и оскорбления Гарольда. Гарольд не хотел выходить из своего укрытия и отворачивался от отца, не давая себя даже тронуть.

— Ну что ты, Гарри, — присел Фредерик.

— Ты… как ты мог… — заплакал Гарри.

— Ну, ну, — наконец обнял сына Фредерик, — есть моменты, когда лучше не спорить.

— Он сказал ужасные вещи про меня, и значит про нашу маму… — прошептал Гарольд, прижавшись к отцу, — он сказал, что я не твой сын…

— Это неправда, — ответил Фредерик.

— Что неправда? Он это говорил! — сказал Гарольд.

— Я верю, что он говорил, — сказал, успокаивая его, Фредерик.

— А почему ты не поверил Уильяму?

— Я поверил. Но нам не нужен был скандал с твоей тётушкой.

— Но он такие гадости мне говорил… Я его ненавижу! — стиснул зубы Гарольд.

— Ты мой сын, — обнял его Фредерик, — и всегда им был.

— Правда? — посмотрел в лицо Фредерику Гарольд.

— Правда, — улыбнулся ему и кивнул Фредерик, вытерев Гарольду слёзы, — ты мой самый любимый, и самый лучший сын.

— А Уильям, Чарли и Сид? — спросил мальчик.

— И они тоже, самые любимые и лучшие! Ведь у меня других, кроме вас, нет? — снова улыбнулся Фредерик.

Гарольд прижался к отцу и заплакал. — Я тебя так люблю, папочка…

…В новой школе, в этом небольшом городке со странным названием Фулем, который называли то Фулемом, то Фулхэмом, то Фулхеймом, Гарольда встретили неприветливо. Первый день в новой школе запомнился ему навсегда.

— Фууу! Католик-вонючка! Католик-вонючка! — хором разразился класс, едва Гарольд переступил порог.

Он застыл, посмотрел на других детей и опустил глаза.

— А ну тихо! — крикнул на всех учитель и класс замолчал.

— Садись сюда, — указал Гарольду на свободное место учитель и едва мальчик сделал первые пару шагов между рядами, как тут же упал, споткнувшись о чью-то ногу.