Вернуться домой - [14]

— Вы слышите? Вам понятно? И это говорит партизан и конспиратор!

А мы с ее мужем уже хохотали. Глядя на нас, она не удержалась, засмеялась тоже:

— Мужики вы и есть мужики, что с вас возьмешь.

Добавила, обращаясь к мужу:

— Что-то я не помню, чтобы ты так оправдывался тогда, перед своим отцом.

Муж сквозь смех:

— А он что, не мужчина, по-твоему? Ему и так все было понятно.

И опять смех. Она укоризненно покачала головой, улыбнулась и дала шутливый подзатыльник.

— Э-эх, чудо ты мое престарелое.

И столько тепла, любви было в этих фразе и жесте, что любая молодая пара могла бы позавидовать им белой завистью. Далеко не каждому дано пронести эту чашу и не расплескать ее в пути. На языке так и крутился, готов был сорваться вопрос: «Как, где, в чем вы черпаете эти силы, это тепло, которым щедро делитесь не только между собой»? Вот сижу я сейчас с вами, разговариваю, слушаю вас. Такое впечатление, что сижу у затухающего костерка, два уголька уже подернулись сизым пеплом, а тепло все идет и идет! Где, в чем ваша вера? Вера, что вы все делаете правильно, и все будет хорошо! Ваша вера в Бога, вера в судьбу?! Да, возможно. Но они забрали у вас все. Родину, любимого сына, даже родной земли вам досталось всего несколько горстей. Но дали взамен силы, любви и тепла. Равноценен ли обмен, справедлив ли? Кто ответит? Никто! Так зачем задавать эти вопросы. Каждый должен сам искать ответ, а если не захочет, вот тогда ты — пустоцвет.

Отсмеялись. Саша продолжила:

— Это было последнее появление Сашеньки в доме до конца войны. Его отец сказал: «Не рискуй семьей, мы терпим, и ты терпи, чем лучше будете воевать, тем быстрей вернетесь по домам. Не давай повода этому мерзавцу с приставкой «фон» поставить всех нас к стенке. Уверен, он сделает это с удовольствием».

Потом были вечера и ночи у сохранившегося радиоприемника. Звук приглушали до самого минимума и слушали, слушали. Слезы радости после побед под Сталинградом, Ленинградом. Были еще записки из «песочницы», но месяцев через десять прекратились и они.

На соседней улице был крошечный салон мужских причесок, всего на два кресла. Его хозяин, пожилой француз, и был связным партизанского отряда. До сих пор неизвестно, выследили ли его фашисты, или его выдал провокатор. Но когда за ним пришли гестаповцы, он отстреливался до последнего патрона, а последний оставил себе. Буквально в первые дни после освобождения Парижа мы всей семьей пошли к его салону. Положили свой букет на огромную охапку цветов, принесенных людьми еще раньше нас. Видно, он был «почтальоном» не только нашей семьи.

Французские партизаны, «Маки», одними из первых входили в освобожденный Париж. Все население города высыпало на улицы встречать своих героев. В первых рядах одной из колонн, сильно прихрамывая, вышагивал и наш Сашенька.

В последний год войны карательные отряды немцев и полицаи буквально по пятам преследовали отряд. Ожесточенные стычки и бои стали почти ежедневными. Отряд нес большие потери, но доставалось и немцам. Что это было? Предсмертная агония фашистов или активная деятельность предателей, внедрившихся в отряд? Сейчас сказать трудно. Но каратели буквально висели на плечах партизан. За последние годы отряд сильно разросся не только за счет местного населения. Многие примкнули к отряду, бежав из лагерей. Кого там только не было! Поляки, чехи, русские, югославы — всех не перечесть. Каждого не проверишь, приходилось верить на слово. В одном из боев Сашеньку тяжело ранило осколком снаряда в бедро. Друзьям удалось надежно спрятать его в крошечной горной деревушке. Престарелая француженка лечила и выхаживала его более двух месяцев. Окрепнув, встав на ноги, но не долечившись, он вернулся в отряд. И вот теперь вместе с боевыми друзьями входил в освобожденный Париж.

На этот раз она замолчала надолго. А когда начала говорить, я услышал то, чего не ожидал услышать.

— Вы понимаете, наш сын Витюша был очень поздним ребенком. Когда закончилась эта проклятая, мерзкая война, мои женские годы ушли безвозвратно, я уже не могла иметь детей.

В этой реплике было столько горя, чисто женского отчаяния по неосуществившейся полностью мечте, что мне стало как-то не по себе. Я промолчал. А что я мог сказать ей?

— Мы так хотели дочку! Господь дает девочек не для войн, а для любви, домашнего очага, для продолжения рода. Мы просили для себя такую малость! Да будь трижды прокляты войны, все эти десятилетия они преследовали нас.

Глава 7 ТОЧКА ВОЗВРАТА

— Наступил май сорок пятого года. Всеобщее ликование и гордость за Россию. Советский Союз не только одолел фашизм, но и вбил осиновый кол в эту мразь. Надеюсь, навечно.

Сашенька вернулся к работе в прежней фирме. Съездил на юг Франции и перегнал в Париж нашу машину, простоявшую в чьем-то гараже всю войну. Через короткое время он уже был ведущим специалистом на фирме, а через пару лет — акционером и совладельцем.

— Я устроилась на работу аккомпаниатором в частной балетной студии. Мой папа получал работу на дом, утром курьер привозил ему бумаги. Часа два, от силы три он делал какие-то сметы. Звонил на фирму, приезжал человек и забирал.