Вернуться домой - [44]

Роксанна ожидала, что после его выпада в ней поднимется волна негодования, но ничего подобного не случилось. Удивив и себя, и его, она тихо пробормотала:

– Да. Прямо в точку, именно поэтому я и ушла из модельного бизнеса и теперь как бы в отставке. Оставаться на вершине становилось всё труднее и труднее. А так как я не собиралась проигрывать сражение, имея столь впечатляющий послужной список, то сама сняла с себя корону, пока это ещё можно было сделать. – Она усмехнулась. – Уход с гордо поднятой головой намного лучше сказывается на собственном эго, чем низвержение с пьедестала.

Взгляд Джеба неспешно скользил по Роксанне, отмечая гордую красоту лица, изящные скулы, золотистые глаза и роскошную струящуюся по плечам гриву иссиня-чёрных волос. Он знал, что найдёт её здесь. Увидел джип на стоянке и вместо того, чтобы не останавливаясь, ехать дальше к дому, словно какой-то несчастный, томящийся от любви дурак, припарковался и зашёл внутрь, чтобы хоть мельком взглянуть на неё. А когда увидел, сидящей за столиком у окна, его грудь как будто стянуло железным обручем от жажды обладания, неукротимой, неистовой, яростной и дикой. Однако к этим примитивным животным инстинктам примешивалось и ещё одно странное, незнакомое щемящее чувство, что наконец-то он обрёл нечто важное, то, что тщетно искал всю свою жизнь. Не сказать, чтобы Джеб был так уж доволен или находился на седьмом небе от счастья, испытав хоть одно из этих ощущений, просто, как оказалось, он сильно поумнел за прошедшие недели, когда всеми правдами и неправдами пытался избегать её. Роксанна, мрачно подумал он, целиком и полностью была «сплошной головной болью». И он был почти уверен, что, чёрт побери, не желает, чтобы она становилась его головной болью. Почему бы ей, чёрт возьми, просто не остаться Нью-Йорке? Зачем ей понадобилось возвращаться в Долину и портить его налаженную жизнь?

Но, похоже, его рот жил собственным умом, так как ни одна из этих вполне здравых мыслей не была озвучена. Вместо этого Джеб, к своему ужасу, услышал, как говорит:

– Да они верно все посходили с ума, раз отпустили тебя – ты и в шестьдесят будешь прекраснее, чем любая двадцатилетняя... цыпочка.

Роксанна удивлённо моргнула, а её сердце учащенно забилось. Уткнувшись взглядом в тарелку с супом, она едва ли не впервые в жизни не знала, что сказать. Джеб Дилэни, оказывается, считал её красивой. И почему от его слов внутри стало так тепло и уютно, они согрели душу, как ничто и никогда за всю её жизнь?

А Джеб в это время хмуро размышлял о том, как с корнем вырвать себе язык. Внезапный прилив крови к щекам оставил на скулах два ярко красных пятна, а воротничок рубашки, казалось, задался целью удушить его. Господи Боже, какое же смертельное оружие он только что самолично вручил ей в руки! И уж она не упустит шанса ударить его побольнее. И почему, к дьяволу, он это сболтнул? Джеб тяжело вздохнул. Ну конечно, – вдруг с невероятным облегчением вспомнил он, – у него действительно была веская причина искать встречи с ней. И вовсе не потому, что как мальчишка жаждал увидеть её. Абсолютно не из-за этого!

Положение спас Хэнк.

– Так-так, как я погляжу, погодка-то разыгралась, – поблескивая карими глазами, произнёс Хэнк, приближаясь к их столику.

Джеб в ответ невнятно пробормотал что-то о рано закончившейся смене и желании пораньше попасть домой прежде, чем погода ещё больше ухудшится.

– Не оправдывайся, – прервал его Хэнк. – По всему видать, будет сильная буря. Пока ты добирался сюда, как тебе показалась дорога? Очень плоха?

Очнувшись от своих мыслей, Джеб покачал головой.

– Сейчас ещё терпимо. Встречались, правда, кое-где оползни вдоль берега реки, но ничего серьёзного, а вот в сгущающихся сумерках...

Оползни в любую погоду представляли собой серьёзную опасность на крутых поворотах извилистой единственной дороги в Дубовую долину, но когда начинались проливные дожди, происходили намного чаще и сопровождались обильным схождением грунта. Дождь размывал крутой склон, превращая его в жирное месиво, отчего мелкие камешки и речные валуны, до той поры, захороненные в толще земли, регулярно скатывались на дорогу. Днём, пока было светло это было не страшно, но вот ночью, на мокрой скользкой дороге, когда в дальнем свете фар дорожное полотно блестело как стекло, водитель мог и не успеть вовремя ударить по тормозам. Обычно валуны были не слишком велики, но иногда....

– Помнишь ту ночь, когда вниз скатился большой валун? Тот, что был размером с «фольксваген»? – спросил Хэнк.

– Да. Я ещё, помнится, порадовался, что эта громадина рухнула на пустую дорогу, а не на крышу проезжавшего мимо автомобиля. А то кому-нибудь пришлось бы совсем несладко, – согласился с ним Джеб.

Хэнк согласно покивал, а потом спросил:

– Так что мне тебе принести?

– Только кофе и кусок пирога Меган, того что с грецкими орехами.

Всё то время, пока Хэнк суетился, давая распоряжения насчёт нового заказа, Роксанна и Джеб сидели молча. И к тому времени, когда на столе перед Джебом появились чашка кофе и трёхслойный кусок пирога с начинкой из грецких орехов, Роксанна сумела обрести малую толику утраченного самообладания.