Вернуться домой - [33]

Обходя широкую кольцевую подъездную аллею перед домом, Роксанна двинулась по узкой дорожке, сворачивающей к задней части особняка. Через минуту она уже направлялась широкими шагами к застеклённой веранде позади дома.

Прошла через просторную переднюю и ступила в большую просторную кухню, на ремонте которой около десяти лет назад настояла мама. И никто её не отговаривал – в последний раз кухня перестраивалась где-то в пятидесятых или шестидесятых годах, и всей семье уже порядком приелась цветовая гамма: золотистого и авокадо. Особенно линолеум на полу, повторяющий тот же зелёный оттенок.

Роксанна невольно обвела взглядом огромную гостиную, примыкавшую к кухне, – любимое место встречи всей семьи. Это была солнечная, неброско и со вкусом обставленная комната с впечатляющим камином, облицованным камнем. Теперь камин щеголял сделанной из медного сплава глянцевой топкой с широким стеклянным экраном и своей живописностью не уступал классическому камину. В комнате было множество окон и две пары французских дверей, одна из которых выходила на застеклённую веранду в задней части дома, а другая – на веранду с южной стороны. В гостиной находились мама и младшая сестра Роксанны, Илка. Мама расположилась в удобном кресле с откидывающейся спинкой из полосатого бархата ярко-вишнёвого оттенка, а сестра заняла кушетку, обтянутую бирюзовой кожей, с большими подушками за спиной. Обе читали и от звука захлопнувшейся задней двери подняли головы.

– Ох, замечательно, что ты приехала, – сказала мать, улыбаясь. – Я не знала, ждать ли тебя к ужину.

В шестьдесят два года Хелен Боллинджер всё ещё оставалась привлекательной женщиной. Благодаря отличным генам она с лёгкостью казалась на десять лет моложе, а может и того более – если случался удачный день, как часто поддразнивали её дети. Играло роль и то, что в молодости она была очаровательной пепельной блондинкой и с возрастом её волосы становились всё светлее, пока не приобрели изумительный оттенок шампанского. Роксанна никогда не видела, чтобы мама носила причёску другого стиля – только короткий задорный паж. Как всегда, та выглядела элегантной, даже в голубых джинсах и тёмно-синей рубашке, которые подчеркивали цвет удивительных серебристо-голубых глаз.

Илка казалась маминой близняшкой: те же пепельные волосы и холодные голубые глаза. В отличие от неё, Роксанна, Слоан и остальные дети пошли в породу Боллинджеров, унаследовав от отца высокие, стройные фигуры, тёмные волосы и янтарно-золотистые глаза. Илка, как и мама, отличалась маленьким ростом, была тонкой, хрупкой, и большинство людей, не знакомых с семьёй, не могли поверить, что она состояла в родстве с остальными… пока не встречали Хелен. Между Роксанной и Илкой была почти пятилетняя разница, и особой близости между ними никогда не наблюдалось. Роксанна уехала из дома, когда Илка только вступила в подростковый возраст, и если об общем детстве у них сохранились кое-какие тёплые воспоминания, то во взрослой жизни сблизиться оказалось совсем нелегко. Они относились к разным мирам и поэтому с трудом находили общий язык. Роксанна тешила себя надеждой, что теперь, вернувшись в Дубовую Долину насовсем, она сможет узнать поближе всех своих родных братьев и сестёр, включая Илку. Сестре в октябре исполнялось тридцать три года, и Роксанна полагала, что наступило идеальное время для укрепления отношений. Сейчас они могли говорить на равных – все уже были взрослыми. По крайней мере, она на это надеялась. В себе Роксанна иногда сомневалась, ведь если судить по её собственным поступкам в последнее время, причина для беспокойства всё-таки имелась.

Плюхнувшись в парное с материнским кресло, Роксанна подтвердила:

– Да, я дома. – И печально засмеялась. – Сама не могу поверить.

– Почему? – спросила сестра, отрываясь от чтения книги. – Ты ведь уже приезжала домой ранее, причём несколько раз.

Роксана пожала плечами.

– Да, знаю, только сейчас всё по-другому, я вернулась навсегда. И если бы ты спросила меня, да хоть бы два года назад, где я проведу всю оставшуюся жизнь, я бы поклялась, что в любом месте, но только не в Дубовой Долине.

– Долина совсем неплоха, – кинулась на защиту Илка. – Здесь живёт множество людей, в том числе состоятельных и утончённых, которые никогда не захотели бы жить в другом месте. Они обожают долину, вместе с её уединением и отдалённостью. Не каждый, знаешь ли, считает её глушью.

– Ой, я не собираюсь с тобой спорить. Я бы не вернулась, если бы тоже не любила долину, и только пытаюсь объяснить, что жизнь непредсказуема – нельзя ничего угадать наперёд.

Илка помрачнела.

– Да, так и есть, – отозвалась она упавшим голосом, взгляд опустился в книгу.

«О, проклятье, я вновь неудачно выступила», – подумала Роксанна. Затем вздохнула и вопросительно взглянула на мать. Та лишь сочувственно посмотрела в ответ и пожала плечами.

Трудно поверить, но было время когда Илка всерьёз бунтовала против гнёта семьи – что привело к трагическим и гибельным последствиям. Нельзя сказать, что Роксанна не считала случившееся с сестрой ужасной трагедией, просто это произошло добрый десяток, точнее почти четырнадцать лет тому назад, но иногда Илка вела себя так, будто с того дня не прошло и года. Никто не смог бы полностью забыть о потере своих детей, своих малюток, и Роксанна не осуждала сестру, оплакивающую их утрату, но считала, что давно пора прекратить нападки на родных за их невинные высказывания. К тому же, если бы сестра последовала всеобщему совету, услышала мольбы родителей и бросила сукина сына, когда тот впервые поднял на неё руку, то беды бы не случилось. И вообще ничего бы не произошло, мрачно подумала она, не решись Илка выйти замуж за того подонка. С другой стороны, признала она печально, сама-то она кто такая, чтобы судить, – видит Бог, её поступками тоже не всегда можно было похвастаться. Но всё равно, не стоило Илке связываться с Дэлмером Чавесом. Она поджала губы. Никогда. Муж сестры, да и вся его семейка, снискали дурную славу из-за скверного нрава, беспробудного пьянства и потребления наркотиков – большинство местных жителей считало их ленивыми бездельниками, склонными не работать, а воровать. Но разве Илка слушала встревоженных, доведённых до крайности родителей? Друзей? Нет. Все пришли в ужас от того, что на своё восемнадцатилетие она сбежала с Дэлмером в Рино, штат Невада, и вышла за него замуж.