Верность океану - [14]

Светало, когда крейсера догнали конвой. Владимирский был уверен, что враг опомнится и вышлет авиацию. Много лет спустя маршал Н. И. Крылов, тогда заместитель начальника штаба Приморской армии, напишет в мемуарах, что те 35 тысяч бойцов, которые находились на судах и кораблях, были «по сути дела, весь боевой состав армии». Знал это, конечно, и Владимирский. Он приказал крейсерам занять места мористее цепочки транспортов - «юнкерсы» и «хейнкели» обычно заходят для атаки со стороны моря, да и вставшее солнце слепило наблюдателей. Между тем по плану операции, утвержденному комфлотом, крейсерам с наступлением дня следовало полным ходом отходить к Севастополю. Но Владимирский уже отправил радиограмму в штаб флота: крейсера остаются для охраны транспортов.

Вражеские пикировщики и торпедоносцы появились во второй половине дня со стороны берега. По сигналу Владимирского крейсера полным ходом прорезали строй конвоя, меняя позицию, и прикрыли транспорты. Зенитная артиллерия крейсеров и эсминцев била по рвущимся к конвою «юнкерсам» и «хейнкелям». В бой вступили и наши истребители - конвой уже в зоне их действия…

Было совсем темно, когда Владимирский вошел в кабинет командующего флотом. Октябрьский встал из-за стола, сделал шаг навстречу: «Спасибо!» Обоим трудно скрыть волнение. Флот и его эскадра выполнили важнейшую боевую задачу. На переходе в Севастополь конвой потерял всего лишь один транспорт. На нем не было войск, команду с судна сняли. Немцы лишились двадцати бомбардировщиков, три из них сбили зенитчики. Но дело, разумеется, не в числе сбитых самолетов. Боевые корабли защитили транспорты.

Доставив испытанные в боях части Приморской армии в Севастополь, эскадра и ее командующий внесли свой первый [42] и очень существенный вклад в оборону главной базы Черноморского флота. Трудно себе представить, как бы сложилась осенью 1941 года обстановка в Крыму, если бы это не было сделано. Авиация врага не смогла повторить то, чего ей удалось добиться год назад при эвакуации британских войск из Греции - с материка и с Крита. Тогда англичане потеряли сорок четыре транспорта, три крейсера и шесть эсминцев, еще большее число кораблей получили тяжелые повреждения.

За успешное проведение операции по эвакуации войск из Одессы Л. А. Владимирский был награжден орденом Красного Знамени.

В боевых походах

Начиная с 31 октября 1941 года, после выхода противника на подступы к Севастополю, корабли эскадры наносили артиллерийские удары по его войскам. Так же как под Одессой, Владимирский старался использовать корабли небольшими группами или поодиночке. С приходом в Севастополь каждый корабль эскадры сразу же получал задачу поддерживать огнем части Приморской армии. Первым открыл огонь 31 октября эсминец «Бодрый», поддерживая атакованную танками береговую батарею № 54.

Поддерживали своей артиллерией корабли и 51-ю армию, оборонявшую Керченский полуостров. Большого напряжения сил потребовала от эскадры эвакуация наших войск из прибрежных районов Крыма, продолжавшаяся до 6 ноября: пути отхода к Севастополю по суше были перерезаны противником. Три крейсера, лидер и семь эсминцев эвакуировали войска с Тендровской косы, из портов Ялты, Евпатории и Феодосии. В то же время корабли эскадры охраняли транспорты, доставлявшие в Севастополь войска и боеприпасы, вывозившие обратными рейсами на Кавказ имущество флота, гражданское население и промышленное [43] оборудование. Только три крейсера эскадры за первую декаду ноября вывезли на Кавказ около 15 тысяч раненых, женщин и детей. За вторую декаду этого же месяца корабли эскадры доставили в Севастополь 19 тысяч бойцов и тысячи тонн боеприпасов. Напряженной боевой работой эскадры, которой бессменно руководил контр-адмирал Владимирский, были заполнены и последующие недели ноября и декабря 1941 года.

В последние дни октября фашисты стремительно приближались к Севастополю, намереваясь взять главную базу Черноморского флота с ходу. С аэродромов Северной Таврии, а потом и Крыма вражеская авиация начала налеты на город, а 29 октября Севастополь был объявлен на осадном положении.

Владимирский обладал умением точного анализа складывающейся оперативной обстановки. И это давало возможность не раз разгадывать замыслы противника, предсказывать с большой вероятностью его ближайшие действия. Судя по его записям, он был убежден, что враг, пользуя временное превосходство своей авиации, попытается уничтожить корабли эскадры ударами с воздуха. ПВО Севастополя - зенитная артиллерия и истребители - не могла этому воспрепятствовать в должной мере. Поэтому Владимирский считал необходимым рассредоточить эскадру в портах Кавказа, оставив в Севастополе два «старых» крейсера и эсминцы-»новики». Эти корабли, ежедневно, а то и чаще меняя место стоянки, поддерживали бы своей артиллерией защитников города. Линкор и другие корабли должны приходить в Севастополь, к берегам Крыма по мере необходимости - по вызову комфлота. Эти свои соображения Владимирский доложил Октябрьскому и устно и рапортом. Но 28 октября после прорыва противником Ишуньских позиций комфлот, не успев принять решения, ушел на эсминце «Бойкий» на Кавказ, чтобы лично удостовериться в готовности портов к базированию соединений флота. [44]