Верность - [87]

Инга остановилась и с удивлением спросила:

— Трудно? С тобой? Ну, что поделаешь, взвалила на себя крест, так тащи!

— Ингочка, поди же сюда, проститься! — позвал Юрис, когда она была уже у дверей.

— С лентяями я не целуюсь! — бросила Инга. — Полежи спокойно и обдумай свои слова.

— Ну, в таком случае я встану! — пригрозил Юрис. — И отвечать за все будешь ты…

Инга, смеясь, подбежала к нему и наклонилась над кроватью.

— Глупый, глупый!

До чего просто большое счастье. И какой оно делает тебя сильной. В самом деле, разве для тебя теперь что-нибудь невозможно, Инга? Нет, ты можешь все. Может быть, ты боишься кого-нибудь? Нет, никого. Ты ведь не одна. В каждом твоем дыхании вместе с тобой сильный, добрый друг. Твой муж. Всюду и всегда вы будете неразлучны, и никому на свете не хорошо так, как вам обоим. Стало быть, ты должна быть благодарна своей судьбе, Инга, которая привела тебя в далекую Силмалу? Судьбе? Нет, ты должна быть благодарна своей воле, своей совести, которая велела тебе: иди туда, где больше трудностей! Ты послушалась и пошла. И он послушал свою совесть. И вы встретились для трудностей и счастья.

В окнах Дома культуры было светло. В зале шла репетиция. Когда Инга проходила по коридору, до нее из комнаты, что рядом с залом, донеслись звуки рояля и голоса. Значит, собрались и певцы.

Инга открыла дверь. За роялем сидел дирижер — учитель пения, молодой парень. Он приехал в Силмалу около года назад и взялся к карнавалу подготовить образ Кенциса из «Времен землемеров».

Увидев Ингу, он встал ей навстречу.

— Добрый вечер! Знаете, вас тут искал один товарищ из райкома комсомола. Я сказал, что вы придете. Он пошел в зал.

Инга немного удивилась, увидев в зале секретаря райкома Рутманиса.

Парень небольшого роста, с очень живыми темными глазами, в спортивном свитере, сидел около самой сцены и следил за репетицией. Дижбаяр стоял на сцене и, энергично жестикулируя, старался что-то растолковать актерам.

Инга подошла к секретарю.

— Товарищ Лауре… — начал он.

— Бейка, — поправила она.

Рутманис улыбнулся.

— Правильно… Знаю, но забыл. Может быть, зайдем к вам?

— Пожалуйста, — сказала Инга, и они пошли в библиотеку.

Посещения Дижбаяра в Риге не остались без последствий. Из Центрального Комитета комсомола позвонили в Таурене и велели проверить факты. Рутманис сначала поговорил в райкоме партии с Гулбисом, и тот предложил ему заняться проверкой самому.

— Заодно надо там ознакомиться с культурной работой вообще, — сказал Гулбис. — Мы ее как-то упустили из виду.

И Рутманис поехал.

— Должен признаться, что я у вас впервые, — сказал Рутманис, оглядываясь. — Ну, как дела? Книги читают?

— Теперь у меня читателей порядочно, не то, что вначале. Рядом у нас читальня, посмотрите… — Инга открыла дверь и показала. — Тут мы проводим наши библиотечные вечера.

— Чем вы занимаетесь на этих вечерах?

Инга немного замялась. Интуицией она поняла, что кто-то пожаловался на нее. И совсем другим голосом ответила:

— Такой вечер у нас как раз будет сегодня. Соберется народ. Если у вас есть время, то останьтесь и посмотрите. Мы готовим литературный карнавал. Он состоится через две недели.

Рутманис остался. Пока молодежь собиралась, Инга рассказывала ему о своих устных газетах, о литературных вечерах, о том, как они распространяют книги.

Секретарь райкома посмотрел на стены. «Диаграмм в самом деле маловато», — решил он про себя и обратился к Инге:

— Товарищ Бейка, насколько мне известно, ваш колхоз готовится к электрификации… вы, как комсомолка и секретарь комсомольской организации, тоже не можете остаться в стороне… а я тут не вижу ни одного наглядного агитационного пособия — даже ни одного лозунга, который бы организовал и пропагандировал это большое дело. Как же это так?

— Да, — виновато сказала Инга, — вы не видите лозунгов, потому что их у нас попросту нет.

— Но… неужели библиотека никак не участвует в этой кампании?

— Видите ли, товарищ Рутманис, — вздохнула Инга, — у нас как-то необычно получается. Молодежь с утра до вечера в лесу — валит деревья. Их незачем агитировать. И писать лозунги мне, ей-богу, теперь недосуг, потому что сама тоже каждый день работаю в лесу.

— Вот как… — Рутманис встал и принялся рассматривать книги.

Вошел Вилкуп. Он с любопытством посмотрел на Рутманиса, затем достал из-под полушубка завернутые в газету книги.

— Так вот, я эти уже прочитал, — сказал он, разворачивая на столе книги. — Эта — ничего, а вот другая — хорошая. Поищи мне, дочка, еще какую-нибудь про всякие дела, вроде этой…

Он показал на роман Джека Лондона. И пока Инга искала книгу, Вилкуп сообщил:

— Ко мне вот другая дочка сегодня из Риги прикатила.

— Что? Зане вернулась?

— В гости, в гости приехала. Отпуск ей дали. На три недели.

Вилкуп не торопился, он рассказал о плохих дорогах, о том, что в Клавском бору, за Таурене, автобус чуть не застрял — пришлось лопатами дорогу откапывать, что в Риге намного теплее и снега совсем мало.

— Ну, мне все же домой пора, — сказал он наконец, — долго болтать нельзя. У Луции сегодня две коровы неспокойны… к ночи, наверно, отелятся… надо дежурить, что поделаешь.

Он простился и ушел.