Верните новенький скелет! - [27]
Третья старушка с кошкой тоже открыла рот сказать что-нибудь подходящее, но Иван её прервал:
— Мне надо срочно. Рыбе плохо.
Первая старушка заглянула в сетку и сказала:
— Как их много! И все без сознания. Интересно, почём брали за килограмм?
Вторая старушка пощупала лобик ближайшего минтая и сообщила:
— Температуры нет. Уже окоченела.
Третья старушка опять раскрыла рот, но Иван опять её перебил:
— Видите, мне нельзя ждать, положение слишком серьёзно.
И забежал в кабинет врача.
Третья старушка проговорила:
— Вот, говорят, молодёжь нынче жестокая, бессердечная. А этот по несчастному свежемороженому минтаю как убивается!
И огляделась, довольная, что наконец-то высказала свои мысли.
А старушка с коровой ничего не сказала. Она рыбу не любила, и ей было всё равно, выживет минтай или нет. И корове тоже было всё равно. Корова была неграмотная, из глухой деревни, она даже и не знала, что на свете бывает такая рыба — минтай. «Му-у-у, — думала корова. — Му-у-у». Но никто так и не узнал, что она имела в виду.
— Ну, кто там у вас захворал? — спросил Ивана старенький, похожий на Айболита, доктор. «Главное, выиграть время. Протяну минут десять, никто не знает, что за это время может случиться. Может, начнётся атомная война. Или физруку захочется в туалет», — думал он, медленно-медленно размещая на высоком столе сетку с рыбой. «А может, этот добрый доктор Айболит сможет мне помочь?» — промелькнула мысль. — Понимаете, он меня преследует. Может быть, у вас есть запасной выход? Прямо из кабинета.
Доктор поправил свои маленькие кругленькие очки и вздохнул, глядя на высунувшегося из сетки минтая.
— Говорите, преследует? — ничуть не удивился Айболит. — Что ж, бывает. Хотя, признаюсь, случай редкий. Покажите поближе.
— Поближе я боюсь, вдруг схватит, — глядя в сторону двери, за которой уже маячил физрук, сказал Иван.
Тогда доктор Айболит сам подошёл к Ивану и выдернул наружу самого большого минтая.
— Говорите, преследует? — повторил он.
— Помогите же мне, — шёпотом взмолился Иван.
— Знаете, молодой человек, вы, пожалуй, легко можете сбежать от этого минтая. Оставьте его в моём кабинете и идите. Я постараюсь его удержать.
— Да вы меня не поняли! Точнее, неправильно поняли. Я пришёл к вам, потому что… ну, вы могли бы… — Иван не находил слов для краткого описания своей операции по спасению рыбы.
— Этого минтая я реанимировать уже не могу… — покачал головой Айболит.
— Может, рецепт какой выпишете, — безнадёжно попросил Иван.
— Рецепт, — задумался доктор. — Обваляйте в муке и пожарьте с лучком. Ещё что-нибудь?
Доктор ничему не удивлялся. На прошлой неделе он лечил дождевого червя, почему бы теперь не осмотреть мороженого минтая.
— Ещё вот, — всё же не торопился уходить Иван и достал из рюкзака банку с рыбой.
Доктор внимательно посмотрел на странное существо, ткнул пинцетом.
— Да что вы ко мне со всякой дохлятиной ходите? — спросил он Ивана. — Этому ихтиозавру уж лет сорок как помереть пора. Стара, как мир.
Иван ошарашенно взглянул на спасённую рыбу.
— Час назад ещё плескалась, — прошептал он.
— Такова жизнь, молодой человек. И вы сейчас ещё плескаетесь, а потаскай вас в трёхлитровой банке по морозу… Впрочем, нет, она не замёрзла…
Доктор рассматривал рыбу.
— Пожалуй, несварение желудка…
Рыба слегка вильнула хвостом.
— Конвульсии, — сказал доктор и вытащил Кукуреку-сан за хвост из банки.
— Доктор! Это очень важно! Доктор, я не могу её потерять! — горячо воскликнул Иван.
— Ну… — ответил Айболит. — Вы её не потеряете. Вы её суньте вот сюда, к минтаю. В серединку.
— Она… она… Может, ей искусственное дыхание сделать? — Иван ещё надеялся на чудо.
Айболит посмотрел на кукурековские зубы и искусственное дыхание делать не решился.
— А ещё электрошок… — робко предложил Иван.
— Лучше всего тепловые процедуры на сковородке, — ответил доктор. — Пока не протухла. Десять минут с каждого бока. Или нет, лучше двадцать. Слишком уж она старая.
— Значит, это всё? — уточнил неудавшийся рыбий спасатель.
— Да, ступайте, молодой человек. Заведёте себе что-нибудь более живое, энергичное, и тогда милости прошу, приходите, полечу. Попугайчика. Или хомячка.
Ошарашенный Иван отдал трёхлитровую банку Айболиту как плату за консультацию и медленно вышел из кабинета, оставив редкую дохлую рыбу болтаться в сетке среди минтая.
Кошки заулыбались, а старушки зашептались.
— Не выжила… — вздохнула первая старушка с кошкой.
— Померла всё же… — сказала вторая старушка с кошкой.
— Все там будем, — сказала третья старушка с кошкой.
А старушка с коровой ничего не сказала, ей было всё равно, и она сразу прошла на приём.
Олег Эдуардович стоял в конце коридора и качал головой:
— Ну, побегали и хватит. Теперь рыбку прошу передать мне…
— Да иди ты, — вяло ответил Иван.
— То есть как? — удивился физрук и схватил его за рукав.
Иван дёрнулся и заехал физруку сеткой по голове. Бладт замер от неожиданности, а затем контужено улыбнулся. Старушки расступились и пропустили физрука на приём без очереди.
Глава 10. Телескоп в одеяльце
Иван брёл домой, так медленно, как только мог. Так ловко отделаться от погони, и ради чего? Чтобы узнать, что это он, шестиклассник Иван Лапшов, замучил до смерти редкую рыбу, довёл до инфаркта, свёл в гроб.
