Вернись, Луиза! - [2]

Андреас прекрасно понимал, что в любую минуту может появиться его мать, и он решил ретироваться с поля боя. Резко развернувшись, он вышел на террасу. За спиной раздался скрежет стула и шаги отца. Андреас смотрел на сады, раскинувшиеся вокруг, и на океан впереди, когда увидел, как к берегу подходит паром.

На остров нельзя было попасть по воздуху, поэтому еженедельно в небольшой порт острова Аристос приходил паром. Меньше чем за час пристань буквально забивалась туристами, а городок в бухте начинал шуметь от машин, тележек и людских разговоров. Еще через два часа паром снова уплывал, оставляя остров жить привычной размеренной жизнью.

Андреасу здесь нравилось. Он любил сознавать, что, несмотря на засилье туристов, этот греческий островок не утратил своей самобытности. В разгар летних отпусков здесь останавливались лишь немногие путешественники, но они совершенно никому не мешали. Остров не мог вместить всех туристов, желающих пожить здесь хотя бы неделю, до прибытия следующего парома.

Этот-паром когда-то увез отсюда Луизу…

От тяжелых мыслей Андреаса отвлек отец, также вышедший на террасу.

– Луиза была…

– Моей женой и матерью моего сына! – оборвал его Андреас. – И ты ошибаешься, если считаешь, что наша молодость заставила нас проще воспринять то, что произошло пять лет назад. Это вовсе не так.

– Я знаю это, – согласился Орестес. – Поэтому не затрагивал эту тему довольно долго.

Сосредоточив свое внимание на огнях парома, Андреас еле сдерживался, чтобы не ответить чем-нибудь колким. Отец никогда не оставлял эту тему. Он не оставлял ее и тогда, когда Луиза впервые приехала сюда жить. Она была юна и к тому же беременна. Отец не забыл эту тему и тогда, когда, поглощенная горем, Луиза села на такой же паром и покинула остров…

К лучшему, как сказал тогда Орестес. К лучшему, говорил он всякий раз, когда речь заходила о разводе.

Развод, повторил про себя Андреас, глядя на огни проклятого парома. Это слово само по себе было насмешкой. Как развестись с женщиной, которая лежала в твоих объятиях ночь за ночью и любила тебя так сильно, демонстрируя это каждым взглядом, каждым прикосновением, каждым вздохом, который слетал с ее губ? Как расстаться с образом той, которая подарила жизнь твоему сыну? И как забыть ее лицо в тот день, когда ты предал тело сына земле?…

Никак. Придется просто с этим жить. Днем и ночью просто жить. Днем и ночью предаваться калейдоскопу воспоминаний: некоторые были светлыми, другие темными, еще одни – невыносимыми. «К лучшему» – эти слова стали душевным оскорблением, как и «пора забыть о прошлом и попытаться начать новую жизнь». Но как расстаться со всем этим горем и агонией и продолжать жить, как будто ничего не было?

Никак. Просто приходится с этим жить.

– Андреас.

– Нет! – холодно отрезал тот, осушив бокал. – Разговор окончен.

– Это безумие! – взорвался пожилой человек. – Твой брак закончился! Признай это! Разведись с ней и продолжай жить…

Разозлившись, Андреас развернулся и пошел в сад. Скоро темнота поглотила его. Две минуты спустя он уже сидел за рулем своего спортивного автомобиля и заводил мотор.

Он не должен был приезжать сюда, сказал он себе, выруливая на дорогу. Нужно было проигнорировать просьбу отца и заняться тем, что он обычно делал в это время года. А именно – убраться как можно дальше от этого чертова острова!

Андреас стиснул зубы, когда ему пришлось остановиться, чтобы пропустить пожилого человека и его ослика, запряженного в тележку.

Просто идиллия! Ослик, тележка и бутылка молодого вина. Небольшой домик на холмах и жена-толстушка, ждущая дома. Несколько оливковых деревьев. И парочка коз в загоне.

Другими словами, образ жизни, так отличающийся от его собственного, что было трудно поверить: этот старик родился на том же маленьком греческом острове, что и Андреас!

Как шелк и сыр – несравнимые вещи. Как два разных создания, которым случилось оказаться рядом, на одной земле. И… как Андреас и Луиза, когда он был самоуверенным двадцатидвухлетним выпускником университета, вернувшимся домой на летние каникулы, а она – семнадцатилетней студенткой, жившей с семьей на вилле, снятой на шесть недель.

Шесть недель… Время, которое навсегда изменило жизнь обоих. Андреас не мог держать руки при себе, а Луиза с такой готовностью поддалась соблазну…

Глупая, слепая, беззаботная молодость, которую Андреас проклял уже давно. Они влюбились друг в друга с первого взгляда, хотя и были представителями двух совершенно разных миров. Но через три года после их первой встречи они так повзрослели, что сегодняшний старик со своей толстушкой-женой показался Андреасу моложе, чем они с Луизой были в то время.

В горле встал ком. Андреас завел мотор и снова поехал, чувствуя, как теплый летний воздух ласкает кожу – точно так же, как в ту судьбоносную ночь, когда он ехал по этой же дороге в город.

… Тогда единственным его намерением было встретиться с друзьями в портовом баре, где они занимались любимым делом – пили пиво, обсуждали спортивные машины и хорошеньких женщин, сходивших с парома.

В тот день Андреас увидел длинноногую блондинку с длинными волосами, которая сошла с парапета в голубой мини-юбке и крошечном топе, который едва прикрывал нежную округлость груди. Голубые-голубые глаза, вспомнил Андреас, и самая потрясающая нежная кремовая кожа, которая вспыхнула в тот самый момент, когда девушка заметила, что все парни уставились на нее. Девушка держала за руку младшего брата, идя следом за родителями. Мальчишка хотел посмотреть на лодки.