Вернись домой, охотник - [4]

Вдруг Крейг ощутил легкое прикосновение к левой щиколотке. Острая боль обожгла ступню. Крейг отдернул ногу; впившийся в нее усик танасиса оторвался от стебля и извивался, не желал отпускать добычу. Крейг присвистнул, выругался и соскоблил усик каблуком ботинка. Руками по крайней мере его трогать не надо. Крейг надел правый ботинок и поспешил в лагерь.

Левый ботинок он нес в руке, потому что знал, как быстро распухнет лодыжка. Когда добрался до лагеря, боль в левой ноге стала уже почти невыносимой. Сидис ввел противоядие, дал Крейгу успокаивающее и заставил перебраться на одну из коек внутри гравиплана. Вопросов Сидис не задавал. Он лишь посмотрел со своей обычной усмешкой на лежащего Крейга.

— Морденец есть морденец, — сказал Сидис и покачал головой.

Белконтийцы всегда так говорили.

Утром при виде Крейга Кобб ухмыльнулся, а Уайлд пришел в бешенство.

— Если ты надеешься проваляться неделю, то ты просчитался! — сказал он. — Я даю тебе два дня.

— Ему нужно две недели, — возразил Сидис. — Я буду делать его работу.

— Я сам буду работать, — сказал Крейг, — Болит не так уж сильно.

— Ладно, сегодня можешь отдохнуть, — смягчился Уайлд.

— И сегодня буду работать, — сказал Крейг. — Ничего, я нормально себя чувствую.

Солнце палило немилосердно. Для Крейга в тот день работа была настоящей пыткой. Ногу он обмотал тряпками. При каждом шаге острая боль пронзала все тело. Бур Крейга вгрызался в окружную стену, и каждый раз ему обдавало ноги вырывавшимся из скважины пурпурно—красным соком. Крейг совал в скважину взрывное устройство, взваливал на плечо бур и плелся дальше. Он повторял эту операцию снова и снова, работал, как машина (даже не сделал перерыва, чтобы поесть), и старался не обращать внимания на фитонов, которые облепили его шею и руки, Крейг решил во что бы то ни стало закончить спою дугу раньше всех. А когда кончил, ему показалось, что нога, как ни странно, теперь болит меньше. Он нацепил на рукоятку бура красную тряпку, помахал ею, и гравиплан снизился, чтобы забрать его. Гравипланом управлял Сидис.

— Ты кончил первым, — сказал Сидис. — Непонятно вообще, как ты жив остался. Иди приляг.

Нет, — сказал Крейг, — позвольте мне управлять машиной. Я совсем неплохо себя чувствую.

— Хочешь показать, на что ты способен? — улыбнулся Сидис. — Ну ладно.

Он уступил свое место Крейгу и ушел в главный отсек. Управлять гравипланом тоже считалось черной работой, но Крейг любил ее. Ему нравилась кабина пилота с двумя креслами и множеством окон; особенно он любил оставаться в ней один. Он поднял гравиплан на тысячу футов и посмотрел на окружную стену, которая кольцом охватывала темно—зеленый при дневном свете остров танасиса. За окружной стеной серебрился океан фитонов; кое—где он переливался разными цветами. Очень красиво, подумал Крейг. На севере он заметил многоцветное облако, которое резко выделялось среди других, серебристых и кудрявых. И это тоже было очень красиво.

Крейг слышал, как в главном отсеке Сидис говорил Уайлду:

— Если им нужно создать или восстановить окружную стену, они перемещаются очень быстро. Внизу, у основания этой дамбы, биомасса гораздо ниже; когда отравленная вода хлынет в брешь, фитоны получат своего рода шок, и танасис рванется вперед. Но потом обязательно появится новая стена.

— В следующий раз будем делать дуги в пятьдесят миль, — сказал Уайлд.

Гравиплап снизился, чтобы забрать Джордана. Это был коренастый рыжеватый человек примерно одного возраста с Крейгом. Улыбаться он начал еще до того, как оказался в гравиплане.

— Опять ты нас обставил, Крейг? — удивился он. — Ты даешь, парень!

— Но ведь я здесь уже два года, — объяснил Крейг.

От этой похвалы у него поднялось настроение. Первый раз Джордан назвал его по имени, а не просто «чистик». Крейг поднял машину в воздух. Джордан уселся рядом с ним во второе пилок кос кресло.

— Как нога? — спросил Джордан.

— Нормально, — ответил Крейг, — Я уже могу надеть на нее ботинок не зашнуровывая.

— Лучик не пробуй, — посоветовал Джордан. — Сегодня я займусь ужином и всем остальным. Твоей ноге нужен покой,

— А вон Уилан машет, — сказал Крейг.

Крейг посадил гравиплан, чтобы забрать Уилана. Джордан ушел в манный отсек. Подобрав Райса и Кобба, Крейг поднял машину ни высоту две мили. Уайлд послал радиосигнал, и двадцать миль окружной стены — живые стволы — взлетели на воздух среди языков пламени и клубов пыли. Взрывная волна быстро продвигалась вперед, заставляя перепуганных фитонов подниматься в воздух многоцветными роями. На серебристом фоне расплывалось черное пятно отравленной воды.

— Так их! — рявкнул Уайлд. — Отличная штука, этот танасис. Приятно посмотреть, черт возьми! Эх… Ну и хватит на сегодня. Сидис, где здесь хорошее место для стоянки?

— Мы можем за час добраться до острова Бертон, — сказал Сидис. — Там лаборатория система систематиков. Когда я с группой работал в этой местности, мы каждый раз возвращались туда па ночлег.

— Наверно, поэтому у вас ничего и не получалось, — сказал Уайлд. — Но мне бы хотелось посмотреть остров. У Охотника есть насчет него кое—какие планы.

Уайлд крикнул Крейгу, чтобы тот держал курс на остров. Гравиплан поднялся на высоту десять миль и, развив полную скорость, полетел на юго—восток. Вскоре лес остался позади; теперь они летели над багрянистым морем. На горизонте показалась цепочка островов. Хороший был день, подумал Крейг, Джордан, кажется, не прочь подружиться. А впереди — долгожданная встреча с Мидори Блейк.