Вернись, бэби! - [42]

– Пока. Удачи! Не торопись домой, вам надо поближе познакомиться, и не забудь, что нам потом от тебя понадобится подробнейший отчет, так ведь, Эдди? – Она приподнялась на цыпочки и поцеловала мужа. – Ну, как она может тебя не полюбить? Ты только посмотри на себя!

– В прошлый раз это не помогло.

– А я уверена, что она об этом очень жалела. Сейчас можно начать все заново. Вам обоим.

Джо нагнулся и обнял жену и малыша.

– Все равно именно вы – моя семья. Моя маленькая неприступная каменная крепость. Спасибо тебе, Молли, любовь моя, что столько для меня сделала. Без тебя и твоего упорства ничего бы не вышло.

– Отправляйся немедленно, а не то я сейчас разревусь. – Она с улыбкой проводила его взглядом до двери. Неужели он и впрямь считает их своей каменной крепостью? Суеверная Молли не верила ни во что неприступное. Особенно в том, что касается любви.

К этой роли Стелла Милтон была подготовлена очень плохо. Вывалив содержимое гардероба на кровать, она судорожно искала подходящий наряд для встречи с сыном – через двадцать пять с лишним лет! Стелла понимала, что, сосредоточившись на своем внешнем виде, она пытается заглушить более глубокую тревогу. Вызывающая эксцентричность нарядов ее матери, сознательно идущей на поводу собственной прихоти, и сейчас импонировала ей намного больше, чем собственная привычка к сексуальности и шику в одежде. Черт побери, сегодня она должна выглядеть как можно лучше! Она хотела очаровать и ослепить – возможно, из-за того, что это легче, чем подвергнуться осуждению.

В конце концов, учитывая жаркий летний день, она остановила свой выбор на белых льняных брюках и свободной, ниспадающей блузе из белого шелка с глубоким вырезом. Костюм дополняли белые тенниски, которые имели такое же отношение к занятиям спортом, как автомобиль «Ягуар» к хищному зверю, от которого пошло его название.

Надо было признать, она невероятно нервничала и даже нарушила собственное железное правило не употреблять спиртного раньше полудня, позволив себе шампанского для храбрости. Когда наконец раздался звонок, она залпом осушила бокал и взъерошила рукой свои прекрасные волосы. Вот и все.

При виде высокого темноволосого юноши, стоящего на пороге, ей стало еще страшнее. Это было все равно что смотреться в зеркало. Те же глаза и ресницы, тот же овал лица, та же манера держать голову чуть набок от стеснительности. Это ей пришлось побороть на занятиях по актерскому мастерству. Цвет волос, блестящих и почти совершенно черных, с легким фиолетовым отливом, был в точности как у нее.

Сердце у нее в груди забилось, как птица в клетке, но она попыталась приклеить к губам невозмутимую улыбку.

Джо протянул ей букет белых лилий. Она вдохнула аромат цветов, стараясь успокоиться.

– Как ты узнал, что я больше всего люблю белые лилии? – Вопрос прозвучал все же с небольшим волнением, которого, она надеялась, Джо не заметил.

Он засмеялся:

– Вообще-то их купила Молли. Она в таких делах понимает. А может, где-нибудь прочла, что вы их любите. Надо сказать, довольно странно встречаться с человеком, которого ты вроде и знаешь, а на самом деле, конечно, нет. Особенно, – он застенчиво улыбнулся, проходя вслед за ней в комнату, – когда этот человек оказывается твоей матерью.

Стеллу немного задело, что цветы выбирала его жена.

– Что будешь пить? Боюсь, я уже начала с шампанского. Тебе подойдет?

Джо шампанского почти не пил. Он скорее был сторонником «Будвайзера», но вряд ли у Стеллы найдется пиво. Квартира не имела ничего общего с тем, что он себе представлял. Конечно, она красивая, светлая, шикарная, но он почему-то рисовал ее себе более театральной и экзотичной. Даже его собственная квартира была оформлена более артистично.

Призы и профессиональные награды Стеллы не лезли назойливо в глаза. У Джо было стереотипное представление, что в доме актрисы все стены должны быть увешаны театральными афишами или плакатами с изображением сцен из кинофильмов, что этот дом должен быть исполненным высокого (или не очень высокого) вкуса храмом ее творческого «я». В действительности по виду этой квартиры едва ли можно было определить, кто ее хозяйка. Видны были только тонкий вкус и наличие больших денег, а также отсутствие детей. Другой неожиданностью оказалось, что в комнате совсем не было фотографий ни ее самой, ни чьих-то еще. Следственная группа по установлению личности хозяйки этого дома скорее всего была бы уволена за отсутствие результатов.

Стелла заранее решила повести Джо на балкон. Сейчас, когда она показывала ему дорогу к балконной двери через гостиную, был один момент, когда он едва не разлил свой бокал. Единственным предметом, напоминающим о ее работе, оказался огромный, окантованный рамкой постер – как тот, что висел когда-то и у него в комнате: Стелла держит палец на замке «молнии» черной мотоциклетной кожанки – «молнии», которую мечтал расстегнуть собственной рукой каждый английский мужчина старше восьми лет.

Сейчас, после стольких лет вновь глядя на этот снимок, Джо ощутил неловкое замешательство. Ему даже думать не хотелось о том, чем он занимался перед этим плакатом.