Верная Рука - [458]

— Мы обещали ему быть его братьями и охранять его, я выкурил с ним трубку, поэтому мы не имеем права причинять ему вред, — сказал вождь. — Чтобы помочь вам, мы можем лишь покинуть парк. Утром мы уедем. Вы будете владеть этой тропой полностью, захватите его и сделаете с ним, что хотите. Тусага Сарич все сказал. Хуг!

Ни я, ни Виннету не были склонны полностью верить ему, но Кольма Пуши выступила на его стороне, поэтому мы, положившись на нее, приняли его предложение.

Не прошло и получаса, как юта с горящими факелами в руках и лошадьми в поводу вступили в гущу леса, и с ними пошла Кольма Пуши, которая, вернувшись, подтвердила, что индейцы действительно ушли, и заверила нас в том, что никаких коварных замыслов у них не было и не будет. Мы погасили огни и легли спать, а вахта на тропе бодрствовала всю ночь и тихо переговаривалась.

Олд Шурхэнд не был склонен расписывать нам, как он снова попал к индейцам, мы же не стали надоедать ему бесконечными расспросами, да к тому же это было сейчас далеко не самым важным делом для нас. Мы ждали полдня, но Генерал не появился. И тут нам стало казаться, что юта нас снова обманули. Вполне возможно, что он поехал вовсе не к Чертовой Голове. Но нам не оставалось ничего другого, как двигаться туда же.

Для лошадей это была необычайно трудная тропа. Она шла все время между отвесными стенами или вдоль обрывов. Кольма Пуши вызвалась быть проводником. За лошадьми нужно было смотреть во все глаза. Мы уже два часа двигались таким образом, когда Кольма Пуши вдруг заявила, что нам осталось ехать полчаса. И тут мы увидели всадника, огибавшего скалу. Кольма Пуши вскрикнула от ужаса. Это был Генерал. И он заметил меня.

— Тысяча чертей! Олд Шеттерхэнд! — воскликнул он, повернул лошадь, благо у него было достаточно места для этого маневра, и исчез.

— За ним! Скорее! — закричала Кольма Пуши. — Если он от нас уйдет, мы его больше никогда не поймаем!

Она пришпорила лошадь, и началась такая гонка, что я и сейчас не могу вспоминать об этом без содрогания. Мы буквально сидели у него на хвосте, он же выжимал из своей лошади все, на что она была способна, а способности ее были незаурядны. Мы то видели его, то теряли из виду, пока тропа совсем не исчезла. Виннету следовал за мной. Еще через четверть часа тропа снова появилась, но уже была гораздо шире, почти как большая дорога. Генерал поскакал направо. Кольма Пуши за ним. Она обернулась и крикнула мне:

— Кто-то пусть скачет налево, наперерез ему.

Я сам поскакал в этом направлении, а Виннету прокричал:

— А ты направо! — Я полагал, что нас двоих вполне хватит, чтобы остановить Генерала.

Оба пути, если верить Кольма Пуши, снова сходились, и беглеца можно было взять в клещи. Мой вороной на предельной скорости мчался между скал, поднимавшихся все выше и выше, штуцер я держал наготове.

Наконец я достиг того места, где слева начинался глубокий каньон, а справа ущелье, уходившее в высоту. Я услышал топот лошадиных копыт. Это был галоп, а лошадь шла мне навстречу. Всадником был Генерал. Увидев меня с ружьем, он спрыгнул с лошади в ущелье. Я вполне мог бы подстрелить его в этот момент, но он нужен был мне живым. Тут появились Виннету и Кольма Пуши, одновременно осадившие лошадей.

— Он здесь, выше по ущелью, давайте за ним!

— Это Чертова Голова, Олд Шеттерхэнд, — ответила Кольма Пуши, — кроме этого, другого выхода здесь нет, и он наш!

Тут начался такой крутой подъем, преодоление которого сделало бы честь любому старателю или искателю сокровищ. Генерал лишь немного опережал нас. Его ружье явно мешало ему, и скоро он его отбросил. Со мной был лишь штуцер, «медвежий бой» я оставил внизу.

Мы забирались все выше и выше. Ущелье неумолимо заводило нас туда, где для прохода оставался лишь каменный карниз. По нему и карабкался Генерал. Я — за ним. Головокружительная высота! Карниз обрывался, и до следующего уступа оставалась пропасть длиной в человеческий рост. От страха беглец отважился на прыжок. Он достиг противоположного края и, ломая ногти, казалось, намертво вцепился в камень, но тот вдруг покачнулся, потом зашатался, треснул, секунда — и трещина расколола его надвое… Генерал, не разжимая судорожно сжатых пальцев, так в обнимку с камнем и рухнул вниз! Постояв немного над пропастью, я перевел дыхание и пошел обратно.

— Возвращайтесь, он сорвался! — крикнул я своим. Спустился я тоже быстро. Внизу мы с Виннету сразу же вскочили на лошадей. Вскоре мы увидели наших товарищей. Они стояли возле груды камней. Под одним из обломков лежал Генерал: верхняя часть его тела не была задета камнями, нижняя же практически раздавлена. Генерал был еще жив, но без сознания.

— Бог мой! — воскликнул я. — Это рок! Он погибает точно так же, как Олд Уоббл. Нижняя часть тела раздавлена! Какая жуткая кара за подлость!

— Посмотрите сюда, — заметила Кольма Пуши, указывая на скалу. — Что вы видите?

Мы увидели фигуры, между ними крест, под которым можно было прочесть: «На этом месте Дж. Б. был убит падре Дитерико из мести за своего брата». Еще ниже было изображено солнце с буквами Е и Б. У меня холодок пробежал по спине. Я спросил Кольма Пуши: