Верная - [63]

Она направилась в магазин «7-Eleven». Жара в нем была невыносимая, громко играла музыка, «Грустное Рождество» Элвиса. Рождество уже почти наступило, но Шелби совсем не думала о нем и даже не заметила праздничную иллюминацию на многих домах – она переливалась разноцветными огнями. На прилавке электронный Санта кричал «Хо-хо-хо» каждый раз, когда кто-то проходил мимо. Он проделывал это, когда Шелби покупала пачку сигарет и зажигалку. Какое-то время она не курила, но теперь какая разница? Она купила также пару полосатых перчаток, висящих рядом. Они были пурпурно-черные и выглядели как детские. Однако они растягивались и принимали форму руки покупателя. В магазине висело объявление «Вход с собаками запрещен», но парень, сидящий за кассой, не заметил бугра под пальто Шелби. А может быть, он думал, что у нее опухоль, и не стал спрашивать, что там, из-за деликатности.

На парковке Шелби зажгла сигарету. От дыма и холодного воздуха она ощутила боль в легких. Отец и не заметил, что она уехала. Он никогда не выходил на ее поиски, когда она исчезала в подростковом возрасте, не выкрикивал ее имя, как кличку пропавшей собаки. Шелби уселась на бетонное крыльцо при входе в магазин. Если бы Хелен была здесь, она бы сделала какую-нибудь глупость, чтобы развеселить Шелби, – раскинула бы руки и закружилась в танце, пошутила бы или просто села бы рядом с Шелби и спела «Крошечный паук» или другую детскую песню.

Шелби распахнула пальто, чтобы Дружок мог выглянуть наружу. Кажется, он не хотел никуда ехать. Похоже, он был из тех собак, которые не любят, чтобы их лапы были мокрыми. Шелби прислонилась к кирпичной стене и постаралась не дымить в сторону Дружка. Когда она училась в школе, здесь околачивались трудные подростки. Шелби никогда сюда не ходила. Она была хорошей девочкой со средним баллом 3,8 и собиралась поступать в Нью-Йоркский университет на исторический факультет. Но меньше всего ей хотелось теперь думать о прошлом.

На парковке сегодня вечером гулял всего один подросток. В носу у него было золотое кольцо, волосы длинные и грязные. Он притопывал ногами от холода. На нем была легкая куртка, ни перчаток, ни шапки.

– Привет, – сказал он Шелби.

– Привет, – кивнула она снисходительно.

– Холодная погодка, – продолжил мальчишка.

«Не в бровь, а в глаз, – мрачно подумала Шелби. – Мастер разговорного жанра».

– Что это у вас? – кивнул он в сторону Дружка.

– Динозавр, – ответила Шелби. – Тираннозавр.

– Ну да! По мне, это просто собака.

– Пудель.

Шелби надеялась, что эта толика информации удовлетворит маленького бездельника. Меньше, чем с кем-либо еще на свете, ей сейчас хотелось разговаривать именно с ним.

– Мои друзья опаздывают, – сообщил он ей. – Они должны были забрать меня.

Как будто Шелби было до этого какое-то дело.

– А вам уже исполнился двадцать один год? – спросил он.

Вот в чем причина всего этого разговора. Ему что-то нужно.

– Ты что, в самом деле думаешь, что я собираюсь покупать тебе пиво, нарушая закон из-за того, что ты слишком юн и глуп, чтобы достать себе поддельное удостоверение личности?

– Я рассматриваю ваши слова как отказ, – сказал мальчишка.

Шелби засмеялась. Она не думала, что он обладает чувством юмора.

– Но я должен был хотя бы попробовать.

– Оставь меня в покое, – сказала Шелби. – У меня умерла мать.

У нее полились слезы, поэтому пришлось отвернуться. Снег пошел по-настоящему. Все вокруг стало белым. Дружок уютно устроился, его дыхание стало более ровным. Возможно, он заснул. Дружок – карликовый пудель, а это значит, что он весит меньше шести фунтов.

– Я верю в реинкарнацию, – сообщил ей мальчишка.

Он никак не мог понять: Шелби хочет, чтобы он от нее отвязался. Очевидно, он никуда не уйдет, пока друзья не приедут за ним.

– Тебе легче. Ты что, буддист?

– Нет, я просто исхожу из здравого смысла. Мы слишком сложно устроены, чтобы вот так взять и исчезнуть. Мы повторяем цикл. Делаем все то же снова, только по-другому. Лучше.

Если уж ты начала плакать, не так легко остановиться. Шелби сидела и плакала, а мальчишка зашел в «7-Eleven». Вернулся он с двумя дымящимися чашками, одну из которых вручил Шелби.

– Так мы хоть не замерзнем до смерти. Кофе выглядел совсем дерьмово, поэтому я взял нам зеленый чай.

Чай в пластиковом стакане грел руки Шелби через перчатки. Она сделала маленький глоток. Вкус свежести, как у травы или молодой листвы.

– Хотите, я провожу вас домой? – спросил мальчик.

– Да, конечно. Я просто мечтаю, чтобы незнакомец проводил меня домой. А вдруг ты псих, серийный убийца? И, кстати, мне двадцать шесть лет. Я достаточно стара, чтобы быть твоей матерью. Надеюсь, ты не пристаешь ко мне?

– Моя мама тоже умерла. От рака легких. Мне было три года.

– Мои соболезнования. – Только этого ей не хватало – жалеть его.

Мальчишка сел, прислонившись спиной к стене, и зажег сигарету.

– Твое курение – это что, насмешка над судьбой?

Мальчишка не ответил. Просто продолжил курить.

– Думаешь, твоя мама вернется? – спросила Шелби.

– Определенно. Она птица-кардинал, живущая у нас на заднем дворе.

Шелби фыркнула и сделала маленький глоток чая.

– Мне нет дела, верите вы или нет, – сказал мальчик.