Верная - [46]

Листья растущей у гаража виноградной лозы издавали приятный запах. У Шелби в руках была щетка для пола, деревянная ручка которой торчала как пика. Она пересекла улицу, сердце учащенно билось, его пульсация отдавалась в ушах. Это тихий район, в большинстве домов только заканчивали ужин, мыли тарелки и убирали в сушилки. Чуть дальше во дворе играли дети, их оживленные голоса отдавались эхом.

Из машины раздавался звук бас-гитары, вызывая дрожь в позвоночнике Шелби. Дыхание у нее было учащенное, поскольку возникла ситуация типа «дерись или убегай». Из-за тонированных стекол она не видела своего противника. Подойдя к машине, Шелби постучала по ветровому стеклу. Никакой реакции не последовало. Она проделала это снова. Сердце забилось так сильно, что ей стало больно. Вся грудь запылала.

– Я хочу с тобой поговорить! – закричала она в окно.

Ее голос прозвучал мягко, не так, как ей бы хотелось. Шелби ожидала, что он опустит стекло, но вместо этого Маркус открыл дверь и вышел из машины. Ему на вид было больше, чем она ожидала, он был почти ее возраста. Волосы коротко пострижены, на шее татуировка в виде короны. Одет он был как и подобает случаю – кожаный пиджак и дорогие джинсы, но обивка в машине рваная. Маркус вывалился наружу вместе с клубами дыма. Как видно, курил травку, сидя в машине. Никакие силы на земле не должны сблизить его с Жасмин, каким бы крутым он ни выглядел.

– Это не автостоянка, – сказала Шелби. – Проезжай дальше.

Маркус плотный, гибкий, обкуренный. Он даже был по-своему красив.

– Зачем? Я не вижу здесь знака, запрещающего стоянку.

– Те, кому надо остановиться надолго, покупают талон на парковку. – Господи боже, она заговорила как противная школьная училка. Неудивительно, что он насмешливо улыбнулся.

– Ведите себя разумно, леди. Проваливайте к чертовой матери.

Маркус повернулся к ней спиной и сел в машину, хлопнув дверью. Шелби теперь видела его силуэт сквозь темное стекло. Что, черт возьми, он имел в виду, называя ее «леди»? Маркус откинулся назад, опершись на подголовник, но был наготове дать отпор Шелби, если она вновь будет докучать ему.

Шелби снова постучала по ветровому стеклу, на этот раз – краем щетки, ощущая, как внутри ее словно разгорается пламя – верный знак того, что она готова совершить безрассудный поступок. Шелби стучала до тех пор, пока он наконец вновь не открыл дверь.

– Ну, что еще? – закричал Маркус.

– Не хочу, чтобы ты снова приезжал сюда. Если будешь преследовать ее, я обращусь в полицию.

Маркуса Пэрриса осенило: Шелби говорит о Жасмин. На этот раз он вышел из машины разъяренный. Шелби сделала шаг назад. Она машинально держала щетку для пола перед собой.

– Думаете, вы вправе указывать мне, как поступать? – сказал оппонент Шелби с явной угрозой. – Вы не можете запретить мне видеть ее. – Маркус осмотрел Шелби сверху донизу. Футболка, щетка для пола, тяжелые черные ботинки. – Я друг этой семьи, а вы – никто. Кстати, кто вы такая? Уборщица?

– Я упрячу тебя в тюрьму, если вновь побеспокоишь ее. И ты не друг семьи. Они тебя ненавидят.

Маркус в ответ широко улыбнулся, так что на лице появились ямочки. Шелби теперь увидела, почему Жасмин им увлеклась, как он мог заговорить ей зубы, сияя своей великолепной улыбкой. Наверно, девочка безумно влюбилась в него, прежде чем заметила знаки, предупреждающие об опасности, и сообразила, каким грубым и властным Маркус бывает.

– Вы сумасшедшая, – сказал он Шелби. – Лучше не лезьте не в свое дело.

– Жасмин разорвала отношения с тобой.

– Она принадлежит мне.

Когда Маркус отвернулся, Шелби ударила вдруг его по спине. Он, повернувшись, выпалил ей в лицо:

– Больная на голову сука!

И прежде чем Шелби успела ответить, Маркус обрушил на нее свой кулак. Шелби отшатнулась назад, ловя воздух открытым ртом. В первый момент она была в шоке и ничего не почувствовала, но тут же ее пронзила резкая боль. Кровь хлынула струей, трудно было поверить, что она вытекала из ее носа. Шелби выставила перед собой щетку, пытаясь защититься.

– Ты думаешь, меня это остановит? – ухмыльнулся Маркус Пэррис. Шелби для него – пустое место, какая-то надоедливая муха, не более.

Охваченная ненавистью, она не сразу услышала вой сирены. На улице рядом с ними остановилась полицейская машина, и два копа подбежали настолько быстро, что Шелби показалось, что она увидела ускоренную съемку. Они схватили парня из Куинса и швырнули на борт машины. Маркус ударился об нее с глухим стуком, пытаясь вывернуться, и тогда Шелби увидела блеск наручников. Голова ее кружилась, кровь стучала в висках. Она подумала, что сейчас упадет, но тут ее подхватила чья-то рука. Это была женщина. Миссис Диас.

– Опустите голову вниз. – Миссис Диас дала Шелби кусок какой-то ткани, чтобы попытаться остановить кровь, льющуюся из носа. – Голова кружится?

Шелби кивнула.

Подошел один из полицейских.

– Сейчас вызовем «Скорую помощь».

– Не надо, – запротестовала Шелби.

– Здравствуйте, миссис Диас, – сказал полицейский. Он знал, что мать Маравелль работает в больничном пункте первой помощи. – Хорошо, что вы позвонили. Надо проверить состояние ее здоровья.

Оказывается, миссис Диас, подъехав к дому после работы, увидела стычку на улице и тут же набрала 911. Потом сходила в дом и вынесла кусок льда, который сейчас протягивала Шелби.