Верная Богу, Царю и Отечеству - [35]
Это же письмо приводит в материалах следствия об убийстве Царской Семьи судебный следователь по особо важным делам при Омском окружном суде Н.А. Соколов - протоколы 105 и 106. Он поясняет, что этот документ был предъявлен ему в г. Париже 12 июля 1922 года князем Николаем Владимировичем Орловым и мистером Вильямом Астором Чанлером. «Представляя сии предметы, означенные лица… объяснили мне, судебному следователю, что, интересуясь делом об убийстве Царской Семьи, они через майора американского Красного Креста мистера Бекмана, находящегося в Вене в составе американского Красного Креста, вошли в сношения с проживающей в том же городе Матреной Григорьевной Соловьевой и приобрели у нее перечисленные предметы за сто пятьдесят (150) американских долларов. При этом означенные лица объяснили, что Матрена Григорьевна Соловьева, продавая им перечисленные предметы, сообщила, что письмо, значащееся в пункте 1-м, было написано ее покойным отцом Григорием Ефимовичем Распутиным перед началом Великой европейской войны 1914 года; что это письмо хранилось Государем Императором у себя и было возвращено им ее мужу Борису Николаевичу Соловьеву через камердинера Государыни Императрицы Волкова в г. Тобольске, когда там находился Соловьев, доставивший для Семьи некоторые вещи».68
Хорошо известно, что все склоняли Государя к вступлению в войну, буквально загоняли его в угол, где единственным для него исходом, при котором сохранялись бы достоинство и честь Великой Державы Российской, было вступление в войну с Германией. Убийство сербским масоном Гавриилом Принципом австрийского Наследного принца эрцгерцога Франца-Фердинанда, которое послужило поводом для развязывания мировой войны, произошло в один день с покушением на жизнь Григория Ефимовича Распутина-Нового 69 в селе Покровском, когда подосланная убийца Хиония Гусева нанесла ему страшный удар ножом в живот. Как только миновала смертельная угроза и Григорий Ефимович начал поправляться, он вновь шлет телеграмму, умоляя Государя «не затевать войну, что с войной будет конец России и им самим и что положат до последнего человека».70
Государь чувствовал, что обречен на вступление в войну. Спираль мировых событий неумолимо раскручивалась антирусскими и антихристианскими силами на деньги еврейских банкиров по тайным планам мирового масонства помимо воли Русского Самодержца, не оставляя ему иных шансов. Уже не возможно было рассчитывать на взаимопонимание между Русским и Германским Императорами, их просто стравливали между собой. Поэтому, как пишет Анна Александровна, «телеграмма Государя раздражила, и он не обратил на нее внимания». Этот эпизод, явившийся результатом, кстати сказать, единственной настойчивой попытки Григория Ефимовича Нового повлиять на Государя в вопросе о вступлении России в войну, послужил причиной некоторого охлаждения между ними, чего так упорно добивались недруги и Царя, и России.
Записка Дурново.
Насколько прав оказался Григорий Распутин, показало время. Он был не одинок в своем стремлении объяснить Государю пагубность войны. Среди подданных Государя были люди, трезво оценивавшие ситуацию и видевшие, чем грозило для России вступление в войну с Германией. Такую же позицию совершенно независимо от Григория Нового-Распутина разделял П.Н. Дурново. В 90-х годах (XIX в.) он занимал пост Директора Департамента полиции, а в правительстве Витте был назначен министром Внутренних Дел. Это был горячий и темпераментный по характеру человек, ответственно и ревностно относившийся к службе. По своим убеждениям он считался консерватором, и в то же время признавал необходимость реформ. Как свидетельствует начальник Петербургского Охранного отделения А.В. Герасимов, некоторые современники сравнивали его с Победоносцевым.71
В феврале 1914 года в качестве члена Государственного Совета статс-секретарь П.Н. Дурново представил Государю докладную записку, в которой изложил свои соображения относительно возможности и последствий войны между Россией и Германией. Выдержки из текста этой записки приведены в книге С.С. Ольденбурга «Царствование Императора Николая II». Относясь с сомнением к выгодам для России Тройственого союза (Россия, Англия, Франция), П.Н. Дурново, напротив, указывал Государю на более благоприятные стороны сближения с Германией, считая, что «борьба между Россией и Германией глубоко нежелательна для обеих сторон, как сводящаяся к ослаблению монархического начала». Его выводы можно рассматривать как точное предвидение событий, вызванных вспыхнувшей войной:
«Главная тяжесть войны выпадет на нашу долю. Роль тарана, пробивающего толщу немецкой обороны, достанется нам… Война эта чревата для нас огромными трудностями и не может оказаться триумфальным шествием в Берлин. Неизбежны и военные неудачи - будем надеяться, частичные - неизбежными окажутся и те или другие недочеты в нашем снабжении… При исключительной нервности нашего общества этим обстоятельствам будет придано преувеличенное значение… Начнется с того, что все неудачи будут приписываться правительству. В законодательных учреждениях начнется яростная кампания против него… В стране начнутся революционнеые выступления… Армия, лишившаяся наиболее надежного кадрового состава, охваченная в большей части стихийно общим крестьянским стремлением к земле, окажется слишком деморализованной, чтобы послужить оплотом законности и порядка. Законодательные учреждения и лишенные авторитета в глазах населения опозиционно-интеллигентские партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предвидению».
